Заявление в Чрезвычайную Государственную Комиссию по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников от Политовой О. и Политова П.

Гражданские

Страна: СССР, КарелияПериод: Великая Отечественная война (1941-1944) От Политовой Оли, 15 лет, и Полнтова Пети. 12 лет, проживающих в поселке бывшего лагеря № 7, в городе Петрозаводске. Мы, Политювы Оля и Петя, жили в д. Пегрема, Заонежского района, Карело-Финской ССР, в семье. У нас были отец и мать. Они работали в колхозе им. Калинина — мать телятницей на ферме, а отец ловил для колхоза рыбу. Осенью 1941 г. к нам в деревню пришли финны и начали отбирать хлеб у колхозников. У нас хлеб был закопан в землю и так замаскирован, что финны не могли бы скоро его найти. Наш хлеб не нашли, хотя искали вооруженные финские солдаты. Во второй раз финские грабители пришли откапывать хлеб с собаками и оружием. Грозя пристрелить отца, они потребовали дать им хлеб. Начали копать, и собаки нашли весь хлеб, и финны несколько раз ударили отца по лицу. Хлеб финны вывезли, отобрав его с помощью собаки также и у других колхозников, Женщины со слезами просили отдать хлеб для детей, а финны не дали и начали бить плетьми тех, кто подходил близко к сваленному в кучу хлебу. Население получало от финнов муки по 200 граммов на человека, но мука была с опилками. Мы из этой муки варили кашу и, хоть невкусно, — ели. В октябре мы с мамой пошли в другую деревню в Ламбасручей — получать норму. Мы стояли в очереди, вдруг подошел финн, начальник по лесному делу, и стал ругаться, зачем стоим в очереди, и погнал женщин на две стороны. Потом схватил нашу маму под руки и с лестницы выбросил на мерзлую землю; мать без сознания лежала на земле, я начала плакать, а он наставил на меня револьвер. До лодки мать несли на носилках, а в барак она еле-еле дотащилась и сразу заболела. У нее болела грудь, и она обижалась, что колет в легких, она ушиблась при падении на мерзлую землю. Врачей не было близко, и поэтому матери помощи оказано не было. Когда мы пошли к начальнику-финну просить свезти мать в больницу, в Великую Губу, за 50 километров, он закричал, что «русской собаке нет у нас лошадей, умрет — так и надо ...» Через две недели мама умерла, мы ее схоронили. А отец у нас еще раньше матери умер. Умер он от истощения, потому что сильно голодал, так как кроме 200 граммов хлеба ничего финны не давали. Получать норму было трудно—приходилось переезжать через 2 озера, перетаскивать лодку через гору. Мы ослабли от голода и не могли ходить за нормой и по 2 недели жили без кусочка хлеба. За пять километров от нашей деревни была финская столовая; мы с отцом пошли в столовую, стали умолять накормить нас. Отцу было 62 года отроду, он обессилел и ходил с палочкой в руках. Его накормили. Он с жадностью съел супу-баланды и 3 комочка хлеба. После обеда мы пошли обратно; отец прошел половину дороги и упал в снег. Я побежала домой сказать матери, с помощью других колхозников его довели до дома. Пролежав на печи 3 дня, отец умер. Сейчас мы остались без отца и матери. Мы видали, как финны издевались над советским народом. Когда отобрали хлеб у Федоровой Марии Федоровны, то ее и мужа так пароли плетью, что муж на второй день умер. Один финн держал, а другой порол на снегу лежащего Федорова, от чего Федоров так кричал, что мы все разбежались по домам. Тут же пороли Овчинникова Михаила Егоровича. Его вывели на озеро, в морозную погоду, приказали раздеться и пороли, пока не упадет, а потом велели одеться. Через полчаса снова продолжалась порка, пока Овчинников не потерял сознания. Когда у нас умерли мать и отец, мы пошли в деревню просить хлеба, по дороге патрули стали стрелять вслед, мы испугались и остановились, нас задержали и за то, что я самовольно пошла в деревню, сняли с меня пиджак и кофту, начали пороть, дали мне 14 плетей. Через неделю я снова пошла просить хлеба для братишки, меня снова задержали и снова дали 14 плетей. Мы пошли в другую деревню просить хлеба. Нас финны увезли в Великую Губу, посадили в холодную «будку», продержали 2 недели и отправили в Петрозаводск в 7-й лагерь, где мы и прожили до прихода Красной Армии. Нас финны сделали сиротами, но мы теперь будем учиться и станем полезными людьми. (Подписи) Источник: (1945) Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков - Стр.36-38