Матвеев Иван Васильевич — Петрозаводск в июне 1919 года.

Участники

Страна: РСФСР, КарелияПериод: Гражданская война и интервенция (1918-1922) Матвеев Иван Васильевич - родился в 1886 г. в д. Горка, Пудожского у., Олонецкой губ. С 1902 г. рабочий на Путиловском заводе в Петербурге. Член КПСС с апреля 1918 г. В 1918 г. направлен в Карелию в качестве представителя Всероссийской коллегии по формированию Красной Армии. В 1918—1920 гг. был комиссаром Олонецкого губвоенкомата, комиссаром полка особого назначения, боевых участков и красноармейских частей. В последующие годы находился на партийной и советской работе в Карелии. Участник Великой Отечественной войны. С 1954 г.— персональный пенсионер. Награжден орденами Трудового Красного Знамени, Отечественной войны, медалями, Почетными грамотами Верховного Совета РСФСР и КАССР. Уже в начале 1919 года в сводках, поступавших в Олонецкий губернский военный комиссариат, сообщалось о формировании и сосредоточении финляндских воинских частей в районе Сортавалы. Но порой приводились противоречивые сведения — то сообщалось о сосредоточении 10—11 тысяч человек, то говорилось о наличии 2-тысячной армии. Одно было бесспорно и ясно — белофинское правительство готовило нападение на Карелию. 21 апреля так называемая «Олонецкая добровольческая армия» перешла советско-финляндскую границу и повела наступление на Лодейное Поле и Петрозаводск. События развернулись стремительно. Белофинны вскоре вышли на дорогу Олонец — Петрозаводск. Для выяснения положения на фронте губернский военный комиссариат направил меня в деревню Матросы. Вместе со мной поехал политработник Басклеев. Отправились верхом на лошадях. В деревне Половине мы встретили нашу небольшую заставу. Побеседовали с бойцами, указали на необходимость быть бдительными, держать оружие наготове. В Матросах, в штабе боевого участка, познакомились с обстановкой. Начальник участка Франк хвастливо говорил о том, что теперь, когда силы на этом участке утроились, он свободно сможет разбить белофиннов. Мы знакомимся по карте с расположением наших частей. С другой половины дома беспрестанно раздается громкий голос красноармейца-телефониста. Захожу к нему и спрашиваю: «В чем дело? Он отвечает, что связь с отрядами Пряжинского направления потеряна. Я намеревался сходить к Франку и попросить его, чтобы он направил на линию связиста проверить, нет ли разрыва в проводе. Вышел на крыльцо и услышал шум. Оказывается, пришел из-под Пряжи красноармеец. Он сообщил, что наши передовые части наткнулись на засаду. Несколько человек было ранено, в том числе некоторые тяжело. Их доставили в Матросы. Медицинский работник требует отправки раненых в Петрозаводск, а комиссар пограничного полка не дает подводы. Я подозвал военкома погранполка и дал указание выделить подводу и направить раненых в Петрозаводск. Эти раненые, собственно говоря, и спасли штаб от захвата его врагом. Подвода проехала приблизительно с километр от деревни, как красноармейцы заметили вооруженных людей, перебегавших дорогу. Сразу же повернули обратно и сообщили в штабе о виденном. Было ясно, что штаб окружают белофинны. Быстро собрали всех, кто мог владеть оружием и направили в поле. Небольшая горсточка людей, человек 10, залегла около огорода. Началась перестрелка. Наша малочисленная группа дружно отвечала врагу. Но что значат десять против сотен? Кроме того, некоторые товарищи, впервые взявшие в руки винтовки, по примеру Басклеева, заряжали оружие лежа, а когда надо было произвести выстрел, вставали, стреляли и вновь ложились на землю. Я сделал замечание Басклееву — мол, так ведь нельзя, могут убить. Но он продолжал стрелять стоя. Не прошло и минуты после моего предупреждения, как Басклеев был сражен вражеской пулей. Противник окружал нас со всех сторон. Слышим команду Франка об отступлении к деревне. Отошли. Деревня обстреливается со всех сторон, особенно усиленно обстреливался мостик через бурно разлившийся ручей. Я забежал в штаб, взял со стола карту, разбил полевой телефон и выбежал через двор. В амбаре, где лежали наши военные запасы, набрал в карманы патронов, схватил винтовку и хотел скрыться в лесу. В это время из-за сарая выбежал А. Власов — брат петрозаводского уездвоенкома. Он говорит мне: «Товарищ комиссар, не ходите туда, там белофинны». «Но куда идти!» — промелькнула у меня мысль. На деревню наступали белофинны, а перебраться через ручей и уйти в лес мы не могли — из леса, что был за ручьем, раздавались выстрелы — там тоже был враг. Несколько перебежек — и мы оказались у картофельных ям. Залезли в одну из них и прикрыли вход соломой. Спустя некоторое время нам удалось незамеченными выбраться из ямы и лесом выйти на дорогу. Здесь я присоединился к группе наших бойцов. Май 1919 года. В Петрозаводске настроение тревожное. Белофинские бандиты наступали на город. Сопротивление, оказанное нашими частями под Пряжей и Матросами, задержало продвижение противника на несколько дней. Это дало возможность начать эвакуацию губернских учрежденной из Петрозаводска в Вытегру. В городе остались губком партии и губревком. Опасность нависла и с другой стороны. В Заонежье, в селе Шуньге, местные кулаки и торговцы подняли восстание против Советской власти. Интервенты не преминули воспользоваться этим. Они заняли Шуньгу и ближайшие деревни. Нужно было срочно ликвидировать восстание и приостановить продвижение врага в глубь полуострова. Одновременно надо было преградить путь интервентам и белогвардейцам к Пудожу. Силы частей Красной Армии на территории Карелии были малочисленны. И вот на помощь поднялись трудящиеся. Под руководством большевиков Петрозаводска срочно были организованы отряды рабочих Онежского завода, строительных рабочих, служащих учреждений. Ядро их составляли коммунисты города. Во второй половине мая на кораблях Онежской флотилии отряды были направлены на борьбу с врагом: один был высажен в Заонежье, другой— в устье реки Водлы. После занятия деревни Половины белофинны начали подготовку к наступлению на Петрозаводск. Их разведывательные группы появлялись в окрестностях города и даже у железнодорожного полотна в районе старого вокзала. Губернский революционный комитет создал тройку по обороне города. В состав ее вошли: председатель губчека О. Кантор, губвоепком И. Матвеев и военный комиссар бригады (фамилии не помню). Тропка должна была организовать строительство оборонительных сооружений. Ревком обратился к трудящимся, особенно к молодежи, с призывом принять активное участие в оборонных работах. На этот призыв; откликнулось свыше 3 тысяч человек. В течение нескольких дней были вырыты окопы, выстроены блиндажи, установлены пулемётные гнезда, проволочные заграждения. Накануне решающих боев за Петрозаводск состоялось заседание ревкома. П. Ф. Анохин, обращаясь к присутствующим, сказал: «Сегодня заседание экстренное. Есть сведения, что белофинны готовятся к штурму города. Протоколировать заседание не будем, но все товарищи учтут, что им надо будет срочно сделать. Прежде всего ревком должен знать состояние обороны города. Тов. Матвеев, доложите». Обо всем том, что было сделано за эти дни, я доложил на заседании ревкома. О. Кантер сообщил, какие меры принимает губчека по отношению к буржуазии (крупным купцам Серого, Михееву, Тиккоеву) и жившим в городе чиновникам-черносотенцам. Обсудили и ряд других вопросов. Заседание затянулось до 2 часов ночи. Поздно ночью расходились члены ревкома. П. Ф. Анохин пошел со мной. Он спросил: «Как ты думаешь, Иван Васильевич, не могут белофинны пройти лесом, скажем от Пряжи на Лососинное, окружить нашу заставу и двинуться по дороге на город?» Я с ним согласился, но при этом сказал, что увеличить заставу мы не можем, так как наши силы весьма ограничены. «Ведь дороги от Пряжи на Лососинное нет, — отметил я, — и белофиннам придется идти лесом более тридцати километров, больших сил направить поэтому они не смогут, да и боеприпасов принести много не в состоянии, поэтому имеющаяся в Лососинном застава сможет задержать их дальнейшее продвижение». Попрощавшись с Анохиным, я пошел домой и, не раздеваясь, лег спать. В начале четвертого часа меня разбудила напуганная хозяйка со словами, что враг занял город и что, мол, стрельба уже идет где-то около нашего дома. Я открыл окно. Звуки ружейных и артиллерийских выстрелов, казалось, раздаются где-то поблизости. Захватив оружие, я пошел в штаб караульного батальона, дал распоряжение поставить весь штаб и хозяйственную команду под ружье и направился в ревком. На Абрамовском (Советском) мосту меня догнал комиссар 6-го финского полка Вастен, мы договорились, что он свяжется с командиром полка Петровым и они поднимут бойцов по тревоге. Прихожу в ревком. Спустя некоторое время пришли Анохин и Кантер. Мы выехали в Сулажгору. Прибыли в штаб боевого участка, где застали Петрова. Кантер остался в штабе а Анохин и я пошли в окопы. Когда мы вернулись, Петрова на командном пункте не было он ушел на батарею. Несколько коротких перебежек, и мы на батарее. Петров смотрел в бинокль, приказывая командиру батареи: «Дай, дай шрапнелью». Вооружившись биноклем, мы ясно увидели цепи белофиннов, которые, преодолевая лесной завал, двигались под разрывами снарядов к нашим проволочным заграждениям. Отдельные группы белофинских солдат доходили до проволочных заграждений, но здесь пулеметный и ружейный огонь прижимал их к земле. Заговорила наша вторая батарея. Противник отступил, через некоторое время белофинны вновь пошли в атаку, которая также была отбита. Связисты приносили Петрову донесения, и с наших наблюдательных пунктов сообщали о том, что к белофиннам подходят свежие силы. После перерыва белофинны, произведя сильный обстрел наших окопов, новели энергичное наступление. Теперь они шли на наши проволочные заграждения густыми цепями. Часть из них залегла перед заграждениями, а часть, забрасывая на проволоку жерди, начала их преодолевать. Сильный пулеметный и ружейный огонь косил врагов, но они все же продолжали настойчиво двигаться на наши позиции. Около семи часов утра противник прекратил атаки. Петров сообщил П. Ф. Анохину о потерях и сказал, что он воспользуется передышкой и приведет в порядок укрепления, подбросит боеприпасы и накормит бойцов. В разговоре с Анохиным Петров высказал свое беспокойство за наш левый фланг. Анохин решил выехать в город и принять необходимые меры. Петрову он посоветовал держать постоянную связь с ревкомом. Возвратившись в ревком, мы узнали, что наши товарищи подготовились к отражению врага, если он попытается наступать со стороны Лососинного. На эти направления были посланы группы разведчиков из местных людей, хорошо знавших местность. Председатель городского Совета М. Н. Заводовский организовал санитарный отряд. Под Сулажгорой белофинны не возобновляли больше атак. После разгрома белофиннов в Видлице началось успешное наступление наших войск и под Петрозаводском. Враг был отброшен от города и изгнан из пределов южной Карелии. Источник: (1963) За Советскую Карелию. Воспоминания о гражданской войне - Стр.294-299