М.Ф. Морозова (медсестра отряда имени Чапаева) — Первый и последний.

Участники

Страна: СССР, КарелияПериод: Великая Отечественная война (1941-1944) 

Морозова Мария Федоровна (бывшая Торопова)—медсестра отряда имени Чапаева. Родилась в с. Койгородок в 1922 г. Коми. Училась в медицинском училище. Была тяжело ранена при разгроме белофинского гарнизона в Линдоме. После войны работала в учреждениях здравоохранения столицы Коми республики. Ныне проживает в пос. Нижний Чов г. Сыктывкара.

Тревожные предвоенные годы. Фашистская Германия оккупировала ряд европейских государств, растоптала их независимость. В 1939 году Гитлер напал на Польшу. Обеспечивая безопасность наших западных границ, Красная Армия освободила Западную Украину и Западную Белоруссию. Затем война с белофиннами. По всему чувствовалось: угроза большой войны нарастает. Советские люди готовились к защите своей социалистической Родины. Мое поколение советской молодежи готовилось тоже. Я тогда училась в Сыктывкарском медучилище. Конечно, была комсомолкой. Вместе со своими сверстниками мы усердно занимались спортом, изучали военное дело. Кроме того, я посещала курсы парашютистов и совершила три прыжка с самолета. Медицинское училище окончила весной 1940 года. Летом следующего года я работала в с. Слобода, недалеко от Сыктывкара, в пионерском лагере. Здесь мы узнали о нападении фашистов на нашу страну. Помню, в селе около сельского Совета сразу же состоялся большой митинг. Все выступавшие клеймили позором фашистов, нарушивших мирный труд советских людей, клялись в верности Родине, обещали отдать все силы на разгром врага, упорно трудиться в тылу. Я тоже выступала на митинге, призывала молодежь идти в армию, дать достойный отпор врагу. И конечно же, сама изъявила готовность встать в ряды защитников Родины. На следующий же день я пошла в горвоенкомат. Народу там собралось много. Все принесли заявления с просьбой отправить их на фронт. Заявление мое приняли и сказали, что вызовут, когда понадоблюсь. И вскоре я получила повестку из горвоенкомата. Обрадовалась, стала готовиться. В горвоенкомате меня назначили сопровождать мобилизованных в армию. Я даже обиделась. Но мне сказали, что это тоже помощь фронту. Шесть раз я сопровождала мобилизованных коми воинов до мест их назначения. Тогда же, можно сказать, получила первое боевое крещение. Было это зимой, в конце 1941 года, в районе Волховской гидростанции. Когда наших бойцов приняли в войсковую часть, комендант города меня до пункта назначения не отправил. Я сидела в зале столовой вокзала. Неожиданно объявили воздушную тревогу. Оказывается, на город налетели фашистские самолеты. Все куда-то убежали, а я не знаю, что делать. Вдруг здание вокзала затряслось. Я быстро спряталась под скамейку в зале. Как видно, меня заметил один военный и после отбоя спрашивает: — Откуда такая храбрая у нас появилась? Разве от бомб под скамейкой прячутся? Надо в бомбоубежище... — и сам улыбается. Второй раз под фашистские бомбы попала в мае 1942 года в г. Тихвине, на обратном пути в Сыктывкар. Мне тогда поручили везти эвакуированных детей из блокадного Ленинграда. Трудно было смотреть на этих малышей — мальчиков и девочек. Изможденные, слабенькие. Во время бомбежки все они выбежали из вагонов, и после их пришлось долго собирать. Прониклась еще большей ненавистью к фашистам. И сказала себе: мое место только на фронте. Я должна мстить фашистам за все страдания, что они принесли советским людям, нашей Родине. Не раз говорила о своем желании в горвоенкомате, но там только улыбались и говорили: — А разве ты не помогаешь фронту? Не мужчин же мы поставим вместо тебя! Летом 1942 года я проходила сборы военруков при горвоенкомате. Готовили из нас преподавателей военного дела для средних школ надо было заменить ушедших на фронт мужчин. Занимались много. Учились не только в кабинетах, но и в поле, знакомились с военными уставами, оружием. Но мне хотелось чего-то большего. Одним словом, хотелось на фронт. И вот счастливый случай. Однажды на улице я встретила свою подружку Люду Забоеву. Мы с ней в училище всегда были вместе, учились, активно занимались в различных кружках. Я говорила подружке о желании попасть на фронт, мстить за все фашистам. А Люда все улыбается и, как мне показалось, что-то не договаривает. Я насторожилась, стала расспрашивать подружку. — Маша, не могу ничего сказать, — отвечает мне Люда. — А ты зайди в обком партии, к товарищу Важнову, секретарю обкома, и просись на фронт. Только очень просись. Может, и возьмут... Я, конечно, не стала откладывать это дело, пошла в обком партии. Товарищ Важное был ласков, вежлив, расспрашивал меня много и о многом. Даже о том, как я узнала об отряде. — Нам смелые девушки очень нужны, — сказал он после беседы. И дал мне направление в партизанский отряд, комплектующийся в Сыктывкаре для отправки на Карельский фронт. И еще секретарь обкома сказал мне: — Надеюсь, не подведешь меня, Маша? Будешь настоящей патриоткой нашей Родины? Что могла я ответить? Сказала, что жизни не пожалею. — О смерти не следует думать. Нужно вернуться живыми... Живыми, и победителями! Осенью 1942 года на пароходе «Бородино» нас повезли вниз по Вычегде до Архангельска, затем отправили в город Сегежу Карельской республики. Там нас стали учить партизанской жизни. В отряде, кроме меня, оказалось еще пять девушек: Лидия Данилова, Александра Заровнядная, Людмила Забоева, Анна Соловьева и врач Клавдия Фролова. Забегая вперед, скажу, что наши девушки были дружны, дисциплинированны, выносливы. Одним словом, не хуже мужчин. Никакого снисхождения к себе мы не требовали. Наоборот, часто помогали сильному полу. Во время походов начальник штаба отряда имени Чапаева Николай Петрович Потолицын на привалах подходил к нам, спрашивал; — Ну как, девчата? И если мы улыбались, время привала сокращалось. В таких случаях начальник штаба говорил: — Девушки еще смеются. Значит, можно двигаться вперед. А в этом не было ничего удивительного: все мы были спортсменки, многие имели значки ГТО I и II ступени и в выносливости не хотели уступать мужчинам. Мне запомнился наш первый большой выход в тыл противника в начале 1943 года. К сожалению, это был и мой последний выход, так как во время разгрома финского гарнизона я была сильно ранена и после этого пришлось распрощаться с отрядом. В этой операции участвовали партизаны нескольких отрядов, в том числе и наш отряд имени Чапаева. Рядом с нами действовал отряд имени Тойво Антикайнена, в котором было много наших земляков — партизан из Коми республики. Перед отрядами ставилась задача: разгромить гарнизон противника в одной из деревень. Хорошо помню, как командир нашего отряда Николай Павлович Шестаков еще до первых выстрелов дал приказ партизанам: окружить деревню полукругом. Все было сделано быстро. Партизаны залегли и после сигнала с криком «Ура! За Родину!» побежали вперед, стреляя в окна домов, бросая гранаты. Враг был застигнут врасплох. Финны выскакивали из домов в нижнем белье, но их тут же настигали партизанские пули. Лишь отдельные отвечали огнем. Я находилась с начальником штаба. Вдруг слышу его голос: — Маруся! Капитонова ранило. Помоги. Капитонов был недалеко от нас, вел прицельный огонь по финским солдатам, выскакивавшим из домов. Я подползла к нему. Его ранило в плечо. Не успела перевязать, как его ранило повторно, в живот. Как видно, стрелял финский снайпер. Капитонов, сам уже умирая, глазами показывает мне за мою спину. Я обернулась. В двух шагах от меня — фашист. Я схватила карабин у Капитонова и ударила прикладом по голове финна. До сих пор он перед глазами: худой такой, длинный. А вот лицо не запомнила. Отдышалась. Потом сняла с Капитонова планшетку, часы, встала на лыжи и хотела идти за нашими, но тут что-то стукнуло меня, и я упала. В голове мелькнуло: «ранена». Начальник штаба видел это, прислал ко мне бойцов. Они уложили меня на плащ-палатку и начали тащить. Я потеряла сознание. Потом очнулась: чувствую, что лежу одна. В белом маскхалате на темной плащ-палатке я была для врагов хорошей мишенью. Но сделать ничего не могла. Вскоре невдалеке раздался сильный взрыв, дрогнула земля, меня даже подбросило, я упала на что- то твердое. Впоследствии мне рассказали, что это наши партизаны взорвали склад боеприпасов противника. Меня оглушило, но вскоре пришла в себя. Ничего не слышу, вокруг никого нет. Где-то, как мне показалось, далеко слышна стрельба, взрывы гранат. Что делать? Пошарила около себя: оружие при мне. Взяла в правую руку наган, слева положила пару гранат-лимонок. «Если будут приближаться финны, перестреляю их, а потом брошусь на гранаты», — решила сама. Мысленно попрощалась со всеми, вспомнила мать. Пожалела, что ничего не могу ей сказать перед смертью, сообщить, как погибаю. Не знаю, сколько пролежала, но возле меня появился командир одного из соседних отрядов Семен Матвеевич Шабалин. Спросил, кто я, из какого отряда. Как видно, он знал расположение наших отрядов, так как быстро подозвал бойцов одного из наших взводов и распорядился вынести меня с поля боя. До Онежского озера на руках вынес меня командир взвода Константин Карпин. Затем из лыж соорудили нарты и потащили через озеро. Финны издали обстреливали нас из минометов. Я чувствовала себя обузой отряду и просила пристрелить. Мне приказали молчать, не говорить об этом. Вскоре я потеряла сознание, видимо, от потери крови, так как рана была не перевязана. Очнулась уже на операционном столе в медсанбате. И потом более четырех месяцев находилась на излечении. Вернуться в отряд мне уже не пришлось. Не так уже много я ходила по партизанским тропам. Но я горда тем, что в партизанском отряде познакомилась с замечательными советскими людьми, настоящими патриотами, смелыми и храбрыми солдатами, не жалевшими своих жизней для Отчизны. О них я сохранила самые хорошие воспоминания. Горда, что была рядом с такими отважными бойцами, как Василий Лохтионов, Василий Пархачев, Егор Напалков, братья Карпины, Иван Витязев, Василий Ветошкин, Федор Кошелев, Владимир Малафеев, Тимофей Починок, Петр Пантелеев и многие другие. Мужественно держались и наши девушки, мои боевые подруги. Лида Данилова, например, будучи раненой, сама, без посторонней помощи, добралась с поля боя до нашей базы. Многим из нас посчастливилось дожить до дня Победы. Сейчас продолжаю работать по своей специальности. На моих глазах на берегу Вычегды вырос Сыктывкарский лесопромышленный комплекс, красавец город Эжва с прекрасными домами, широкими улицами, скверами и площадями. Счастлива я и как мать троих детей. Все они получили высшее образование, живут своими семьями, трудятся на благо Родины, которую когда-то защищала их мать. В год Победы над фашизмом я стала коммунисткой. Много раз избиралась в бюро своей парторганизации, была депутатом Сыктывкарского городского совета, руководила агитколлективами, была пропагандистом. Годы войны, партизанская закалка дали мне много сил и желания трудиться на благо нашей Родины. Наше поколение и сейчас верно служит своей родной партии, родному народу. Источник: (1978) Побратимы. Коми партизаны в лесах Карелии Воспоминания, документы - Стр.39-45