Кулеш (Нефедова) Анастасия Федоровна — Люди действительно брали с собой самое необходимое: еду и одежду, обувь на первое время.

Гражданские

Дата: 22 июня 1990 г. Страна: СССР, Карелия Кулеш (Нефедова) Анастасия Федоровна родилась в 1928 г. в д. Кончезеро Кондопожского района КАССР, русская. Накануне Великой Отечественной войны окончила 6 классов семилетней школы в п. Чупа Лоухского района. В годы войны находилась в эвакуации в Коми АССР. После реэвакуации работала секретарем в судебных органах Лоухского и Медвежьегорского районов, г. Петрозаводска. Награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». В газете «Ленинская правда» от 18.07.89 в статье «Белые пятна истории. Эвакуация» Вы просите написать о жизни в эвакуации. Поведаю о своей жизни. Наша семья - Нефедовых родом из Кончезера, но до войны мы жили в п. Чупа Лоухского района. Осенью 1941 г. наша семья в составе 3 чел. - отец, я и брат - эвакуировались в Коми АССР. Нам говорили, что эвакуируют нас на 2-3 месяца, поэтому берите с собой только самое необходимое. Отцу нашему в то время шел уже 61 год и на руках мы, двое сирот. Мама умерла в 1937 г. Старшие дети, 5 человек от первого брака, были уже взрослыми, трое в армии. Я в 1941 г. пошла в 7 класс, братишка - в 5 класс. Люди действительно брали с собой самое необходимое: еду и одежду, обувь на первое время. Посадили нас в товарные вагоны с нарами, так что было два этажа. Посередине [печка] времянка, очередь, чтобы согреть кипяток, сварить что-либо. Туалет - ведро или на стоянке. Вагоны замаскированы ветками. Везли нас долго, маршрут записывала, но не сохранила. Помню хорошо Вологду. Люди немытые, завшивели, вши падали на нас сверху, мы поселились на первом этаже. На больших стоянках ходили за кипятком, за хлебом на спец, пункт. Люди болели, иногда, где это можно было, на станциях, в городах оставляли их в больнице. Были случаи, когда человек умирал, его из вагона выносили на площадку (такая имеется в конце вагона) и, пока поезд доходил до следующей стоянки, труп выбрасывали в пути. С большими трудностями, но довезли нас до ст. Айкино Коми АССР. Со ст. Айкино на подводах нас повезли в п. Усть-Вымь. Был сильный мороз, зима. Отец нас заставил идти за подводой, чтобы мы не замерзли. Привезли нас в какую-то деревню, леспромхоз, но нам нужно было учиться и отец переехал в Усть-Вымь. Поселились мы в частном доме на Красной Горке. Отец устроился на работу в Ковицах, но ненадолго, т. к. у хозяйки вернулась дочь Вера из тюрьмы, устраивала дома скандалы, драки, у нас съедала все то, что имели на карточки, мы оставались голодными. Отец вернулся, снял другую комнату. Отец устроился в Усть-Выме работать сторожем (организации не помню), днем вязал веники, метлы. Весной хозяева разрешили перекопать картофельное поле, кое-что накопали, это уже была помощь. Зимой, что было из одежды, променяли на картошку. За деньги ничего не продавали. Осенью 1942 г. было уже легче - собирали грибы. Весной 1942 г. я должна была закончить 7 класс, но на экзамены не пошла, а пошла устраиваться на работу, а братишка тайком убежал учиться в ФЗО. Устроилась на работу ученицей в бухгалтерию в промартель «Объединенная сила». Председателем артели был Розов, позднее Пудова Анфиса Николаевна - депутат Верховного Совета, бывший лесоруб, малограмотная, но энергичная женщина. При ней я работала счетоводом-кассиром. В нашей промартели работало много поляков, евреев. Например, портным был Розенбаум, кожевниками - отец и 2 сына Дангот. В промартели шили фуфайки, надомники катали валенки, выделывали овчину. Все шло для нужд фронта. Кроме того, был пошив легкого платья и ремонт обуви. Много было мастеров из местного населения. Я уходила на работу очень рано, Красная Горка находилась в 1,5 км от Усть-Выма. У меня, кроме работы, была общественная нагрузка. Я должна была утром пойти в пекарню и получить хлеб на всех, развесить на весах и по списку выдать. Опыта не было, 15 лет от роду. Иногда и себя обвешивала, не оставалось мне. Пришел с фронта инвалидом Храмов, стал заведовать пекарней и, видимо, иногда давал лишние 100-200 г хлеба, или я приобрела опыт, не знаю. Днем шла за обедом в столовую, вечером - за ужином. Худенькая, как тростиночка, высокая, гнулась я с двумя ведрами. Второе всегда приходилось развешивать на весах, каждый грамм на учете. Местное население иногда отказывалось от похлебки, студня (одно название). Таким образом, мой рабочий день длился 12-13 часов. Зимой 1943 г. у отца развилась «куриная слепота». Заболел, продолжал ходить слепой на работу. Упал, попал в больницу и не вернулся, умер в июне 1943 г. Остались мы на чужой стороне одни. Брата из ФЗО из Жешарта не отпустили. Хоронила одна. Дали лошадь, выкопали яму с его работы, а за гроб взяли с меня 300 руб. денег и всю оставшуюся хлебную карточку (буханку хлеба). Привезли труп в дом, хозяйки ушли. Ночь просидела, на вторую спать хочется. Легла рядом с ним на лавку, обняла и уснула, не верила в смерть. Не была на работе 3 дня, Анфиса Николаевна грозилась отдать под суд, но обошлось. Я добилась, чтобы нам с братом разрешили выехать домой. Прибавила себе годы и получила разрешение на выезд в п. Чупа Лоухского р-на КФССР. В сентябре 1943 г. вместе с братом Петром вернулась в п. Чупу. В нашем доме расположился райком комсомола. Жить негде, из дома все вывезено, кем и куда - неизвестно. Начались новые мытарства уже дома. В 1946 г. награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Не знаю, смогла ли Вам чем помочь. Извините. P.S. Да, между Усть-Вымом и Красной Горкой было кладбище эвакуированных. Кого некому было хоронить, зимой иногда закапывали прямо в снег гробы. Мимо кладбища пробегали бегом. Когда приехали за папой в сарай, где он лежал у порога сразу, т. к. много было трупов, на топчанах я увидела трупы с выгнившими животами. И это в мои 16 лет. В 1943 г. в апреле мне исполнилось 16 лет и я, старшая, ответственная за младшего брата. А сейчас в 16 лет все ребенок! В те годы мы были взрослые. Источник: АКНЦ РАН. Подлинник рукописный. (2015) Эвакуированная Карелия: Жители республики об эвакуации в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 - Стр.328-331