Фомичева (Дианова) Зинаида Алексеевна — Перед войной в Шуе большинство, кто хорошо трудился в колхозе, жили неплохо.

Гражданские

Дата: 15 июня 1990 г. Страна: СССР Фомичева (Дианова) Зинаида Алексеевна родилась в 1932 г. в д. Лембачево Прионежского района КАССР, русская. Накануне Великой Отечественной войны окончила первый класс Шуйской средней школы. В 1941-1944 гг. находилась в эвакуации в Кировской области. После реэвакуации окончила 7 классов школы и Петрозаводский библиотечный техникум, а затем Ленинградский библиотечный институт заочно. Работала в библиотечной системе КАССР. В газете «Ленинская правда» я прочитала воспоминания о годах эвакуации и решила рассказать вам, как я помню эти годы. Моя фамилия - Фомичева (в девичестве - Дианова) Зинаида Алексеевна. Я родилась в 1932 г., так что, когда началась война, мне не было и девяти лет, но я хорошо помню события тех дней. Место моего рождения - с. Шуя Прионежского р-на, д. Лембачево, колхоз «Красный партизан», здесь жили мои деды и прадеды - на берегу реки Шуи. О том, что будет война, я слышала из разговоров взрослых, войну как бы ждали. Только недавно кончилась «зимняя война» с Финляндией, мой отец погиб на той войне. Мы остались, мама - 31 год, бабушка - мать отца и мы - три сестры, я - самая младшая. Я помню речь Молотова по радио о начале войны, у нас было радио «черная воронка». К нам пришли слушать радио соседи и мои дяди, которым не было и двадцати лет, оба они погибли на войне. Перед войной в Шуе большинство, кто хорошо трудился в колхозе, жили неплохо. У нас было приличное хозяйство: корова, овцы, куры. Одевались довольно прилично и жили дружно и весело. Я помню разговоры об эвакуации, как сдавали скот и его куда-то угоняли. Мама ловко увязывала вещи в узлы, забивали овец, кур, мололи зерно. Нас увозили в товарных вагонах со ст. Шуйская, куда мы ехали на лошадях, мама с бабушкой плакали, а я радовалась, как хорошо, что мы едем. Я посадила куклу на стол и сказала ей: «Жди, мы скоро вернемся», - ведь так думали все. В товарном вагоне, в котором мы ехали, каждая семья заняла свой угол. Вещей везли много, даже самовар, небольшие бочки с мясом, мешки с мукой, забитых кур, хлеб и прочее. В вагоне и составе ехали все знакомые. Тут же в вагоне были мои вторая бабушка и дедушка по материнской линии со своей семьей. Ехали мы сначала на север, через Беломорск, потом по новой ветке, через ст. Обозерская, на восток. В дороге нас не бомбили, но ехали мы в основном ночью, а днем стояли; поезд был замаскирован ветками. На стоянках разводили костры, варили обед. Я помню, мы никогда не знали расписания, когда нас отправят, и часто обед был сырой, а кое-кто и отставал от поезда. В поезде были нары, мы - дети - спали на нарах. Везли нас долго, почти месяц. Когда мы ехали по Архангельской обл., на остановках стали приходить какие-то люди и приглашать выходить, предлагали работу. Некоторые наши родные вышли, а наш сказал: «Поедем до конца». И мама согласилась. Привезли нас на Вятку, в Кировскую область, в Омутнинский р-н, в деревню Смагино, там у всех жителей была фамилия Смагины. На лошадях, а было уже холодно, нас развозили по домам. Наша семья была определена к двум старушкам. Я не помню, чтобы нас обижали, конечно, называли «выковыренные», так как слово «эвакуированные», наверное, было очень сложное для них. Мама сразу повела нас в школу, благодаря ей мы ни одного года не пропустили во время войны. Какие там красивые места! Высокие ели, много снега зимой, а летом воды и цветов. Я помню, как там впервые увидела лапти, большинство ходило в них и плело их, сами красили и ткали одежду. Здесь, чтобы прожить, мы много вещей променяли на хлеб и картошку. Прожили в деревне мы недолго, т. к. работа для мамы была очень далеко. Мы переехали в пос. Песковка. Здесь был военный завод, что он выпускал, я не помню, а мама работала в совхозе, все выращенное шло для фронта, летом и мои старшие сестры работали в совхозе. А мы с бабушкой заготовляли мох, он шел в госпитали и на фронт вместо ваты. В поселке был госпиталь, находился в здании школы. Я видела, как раненые сидели летом на завалинках в серых пижамах с белыми воротничками. Когда мы проходили мимо госпиталя, они с нами шутили и смеялись. Я только теперь представляю, как тяжело было бабушке таскать сырой мох. Мы его сушили, перебирали, а потом сдавали в аптеку. В школе нам рассказывали о Сталинграде и других событиях. Отношение к нам было благожелательное: и в школе, и в поселке. Большого голода не было, был картофель и ломтик хлеба на целый день, летом были грибы, ягоды. Конечно, о сахаре, масле, мыле вообще забыли. Я училась в 4 классе, был 1944 г., Карелия была освобождена, и нас повезли домой. Но еще 3 месяца мы прожили на севере, в теперешнем Беломорском районе, в поселках, построенных на болотах. Вот здесь мы сильно голодали. Суп из зеленой квашенной капусты и американский кукурузный хлеб, без вкуса и запаха. Мои бабушка и дедушка «помолодели», так я думала, а они опухли от голода. Здесь мы начали копать землю, а там одни камни, посадили картофель. И вдруг... нас везут домой. Мы узнали, что наш дом и дом деда не сгорели, они сейчас стоят около моста через реку Шуя, один по правую, другой по левую сторону, но только там уж давно нет никаких родных. Что было потом, много всего, ранняя смерть мамы, надежды, ошибки, разочарования и удачи. Помню хорошо День Победы, мы жили у деда, т. к. наш дом был занят, строили новый мост через Шую. Постучали рано в дверь и сообщили радостную весть, все мы плакали от радости. А вечером были танцы под гармошку, и я впервые со старшей сестрой танцевала под мелодию «На позиции девушка». Эти воспоминания я написала сразу, как только прочитала воспоминания в «Ленинской правде», писала и волновалась, и плакала, а вот переписать с черновика только сейчас и смогла. Я сейчас на пенсии, вырастила двух сыновей, теперь помогаю воспитывать внуков. Источник: АКНЦ РАН. Подлинник рукописный (2015) Эвакуированная Карелия: Жители республики об эвакуации в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 - Стр.311-313