Заявление в Чрезвычайную Государственную Комиссию по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников от гр-ки Кюршевой Надежды Васильевны.

Гражданские

Дата: 7 июля 1944 г. Страна: СССР, КарелияПериод: Великая Отечественная война (1941-1944) От гр-ки Кюршевой Надежды Васильевны, год рождения 1918, русская, медсестра. В плену я очень много видела и об этом я хочу здесь рассказать. В плен я попала 25 сентября 1941 г. в Ленинградской области, Вознесенский район, д. Ровское; отсюда нас эвакуировали финны в Петрозаводские лагери. Из лагеря нас увезли в Кутижму на лесные разработки, где я прожила 22 месяца. В Кутижме до нас был лагерь военнопленных, и первые 5 часов мы были вместе с военнопленными... Они оборванные, голодные, грязные, жили в сырых, темных и холодных помещениях. На моих глазах избили одного военнопленного плетками до бессознательного состояния и выбросили на улицу, на снег возле барака. Когда он, отлежавшись в снегу, пришел в себя, его посадили в «будку». Нас было в первый год в Кутижемском лагере 580 человек, в том числе 26 женщин. Я работала в столовой поваром, несмотря на то, что являюсь медицинским работником. Но все мы использовались не по назначению. Кормили нас очень плохо. Нас заставляли суп варить из нечищенного картофеля и крапивы. Но голодные люди ели и не разбирали. От этого супа многие страдали желудочными заболеваниями, но медицинская помощь им не оказывалась. Правда, был финский врач Колехмайнен, но вместо оказания медицинской помощи он избивал больных, пришедших к нему на осмотр. Рабочие, работая в лесу, должны были выполнять норму ежедневно дать по три кубометра. И никому никакой пощады не было; был приказ такой: кто не выполнил нормы — тот получает хлеба не. 150 граммов, а только лишь 75. Люди от недоедания стали еще больше слабеть, не могли ходить, но если обращались к финскому врачу за помощью, то получали побои. Однажды в больнице я была свидетельницей такого факта. Пришел больной, жалуется на головную боль и общую слабость. Доктор взял больного за волосы и начал его бить головой о печку, бил до потери сознания и вытолкнул, наконец, за дверь в коридор. Окровавленного мужчину из коридора унесли товарищи в свою секцию. Приходит другой больной, молодой парень лет 20, тоже жалуется на общую слабость и отказывается в этот день итти на работу. Доктор Колехмайнен подает ему 20 каких-то таблеток и заставляет его тут же принять их сразу все. Через 15—20 минут больной умер. Вообще этот врач не лечил, а избивал без жалости всех без исключения—как мужчин, так и женщин. Он ненавидел, презирал русских людей, называл нас: «русская сатана». Мне было очень тяжело смотреть на людей, умирающих от голода и от побоев, но помощи им оказать я не могла никакой. Однажды я обожгла руку. Мне пришлось идти на перевязку. После перевязки приходит к нам в барак начальник, вызывает меня и говорит, что меня надо посадить в «будку». В «будке» я сидела, хотя у меня была температура 38,2°. «Будка» представляла собой грязное, темное, холодное помещение. Сидела я трое суток. Когда меня выпустили из «будки», то начальник лагеря приказал дать мне 15 плетей (плетка эта длинная толстая резиновая, внутри нее находилась проволока, скрученная в конце). Пришли два палача, Арола и Аалто, которые избивали людей и больше ничем не занимались. Присутствовали еще начальник лагеря Маенпя и переводчик. Приказали мне раздеться, подали табуретку, я легла через табуретку, меня начали бить. Били так: сделают один удар, пройдет одна минута, сделают второй; так я получила 15 ударов. Когда я встала и оделась, то у меня вырвалось слово «спасибо». За это мне еще 10 плеток дали, я с трудом дошла до барака и трое суток пролежала в постели. Второй случай. Читая финскую газету на русском языке «Северное слово», я сказала, что здесь нет ни одного процента правды—все ложь. Мне дали 8 плеток. Однажды лейтенант лагеря Кутижмы швед Лундел избил Костю Федорова через мокрую соленую тряпку. Костя Федоров был раздет, положен на стол, на его тело положили мокрую, соленую тряпку, всех лагерников выстроили вокруг стола для того, чтобы они смотрели, как будут избивать их товарища. Били толстыми березовыми прутами. В лагере начала свирепствовать эпидемия тифа, и многие умирали, так как помощи медицинской не было. Стали в баню нас гонять через день, жар в бане нагоняли страшный и держали нас в ней но 45 минут, несмотря на то, что некоторые люди были с температурой, были и сердечно больные. Когда кончился карантин, нас отправили обратно в Петрозаводск работать на биржу и поместили в третьем лагере. Из 550 человек приехали обратно 150 чел. Остальные умерли в Кутижме от голода и побоев. В Кутижме есть братская могила, где похоронено 300 человек. Хоронили без гробов. (Подпись) Источник: (1945) Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков - Стр.138