Воспоминания Минкина Владимира Петровича — О жизни в оккупации.

Гражданские

Дата: 28 июля 1946 г. Страна: СССР, Карелия Минкин Владимир Петрович - 1923 года рождения. До войны работал на пароходе «Работница» Беломоро-онежского пароходства. Находился в оккупации. Служил в Красной армии. В настоящее время работает в райком отделе. Русский. Член ВЛКСМ. Адрес. Великая губа, д. Погост Заонежского р-на КФССР. До войны я работал на теплоходе Беломорско-онежского пароходства. В 14 лет ввиду тяжёлого материального положения, после окончания семилетки, вынужден был пойти на работу. Надо было помогать матери растить ребят. Для населения война началась неожиданно, все были удивлены вероломным нападением Германии на нашу страну. Население сразу не знало, что может случится такая грандиозная война, которая дойдёт и до наших мест. Когда началось финское наступление, то население было охвачено некоторым паническим настроением, однако оно было уверенно что финны и немцы не дойдут до нас. С приближением финнов все ближе и ближе к району были приняты меры для своевременной эвакуации населения. Но эвакуация не была проведена до конца, т.к. не хватало [Не разборчиво]. Население готовилось к отъезду, но [Не разборчиво] не был годен и целиком осталось [Предположительно: «под гнётом»] в оккупации. Я, лично, хуже дня не [Не разборчиво] финнам, когда они явились. Деться было некуда и пришлось вернуться к семье. Население встретило финнов по разному. Большинство была недовольна оккупацией и была в плохом, подавленном настроении. Финны сразу же начали применять свой режим, свою дисциплину. Стали грабить, отбирать вещи, [Не разборчиво] скот. Все население было взято на учет. Рабочую силу, главным образом молодых, стали отправлять в лагеря, которые устраивались по всюду в районе. В лагерях кормили, безусловно плохо: давали 3 кг. муки на десять дней, и то [Не разборчиво] декаду. Иных продуктов нам никаких не выдавали. Приходилось кушать крыс, мышей и всякую отраву, чтобы не умереть с голоду. Положение в лагерях было очень тяжёлое. Находились обнесённых проволокой казармах, выходить на волю не было никакой возможности. И не могли иметь связей с партизанами. Наш лагерь, где я находился помещался в деревне [Не разборчиво]. Работали в лесу на лесозаготовках. Народу в лагере было много, они были собраны со всего района. На работу ходили оборванные и босиком в летнее время. Многие из нас, [предположительно: «молодёжь»] имели замысел уйти к партизанам, в том числе и я, но не было никакой возможности, так как кругом была охрана. С нами обращались жестоко, за малейшие проступки наказывали, пороли. Я сам за не выход на работу получал [Не разборчиво] побои. Один раз по голому телу 10 раз дернули. Приходилось выполнять разные работы, но в основном, один и тот же лагерь производил одну работу. Там были лагеря лесозаготовительные, [Не разборчиво] и другие. Работы были нормированы, оплата труда была мизерная. В летнее время, примерно, зарабатывали по 3 марки в день, потом стали платить уже больше, некоторые стали зарабатывать до 20 марок в день. На деньги ничего нельзя было купить, никуда не отпускали. Деньги уходили на продовольствие, т.е. на муку, которую нам выдавали. Мука, которую покупали, была плохого качества, часто со смесью бумаги. Сварить в кружке 300 грамм муки – получается жиденька похлёбка. Обычно продовольствие, выдаваемое съедали за три дня, а больные 7 дней просидели голодными. Финны в лагерях вели свою агитацию, особенно, когда они и немцы подходили к Ленинграду. Говорили, что возьмём Ленинград, потом Москву и будет конец войне, будете хорошо жить. Мы конечно же не верили этому, и надеялись на победу красной армии и скорое наше освобождение. Мы знали, что некоторые люди из лагеря получают кое какие сведения и листовки от партизан, узнавали так друг от друга новости от красной армии. Самому мне листовок получать не приходилось. Радио слушать тоже не было возможности. Когда финны стали [Не разборчиво], что им придётся уйти с нашей земли, нам ничего не говорили, стали увозить имущество и нашу молодёжь. Мне с несколькими товарищами удалось уйти в лес, где две суток ожидали прихода наших войск. Когда они пришли нас [Предположительно: «всех»] взяли в армию. Находясь в оккупации нам, молодёжи, конечно, было не ловко перед советской страной. Всегда я чувствовал вину и черное пятно на себе перед народом и Красной армией. После освобождения [Предположительно: «похудевший»] из нас старался смыть это пятно и искупить свою вину, честно служа в Красной Армии. В Красной армии мне пришлось [Не разборчиво] в Заполярье. В начале находился в 112 запасном полку, где проходил учёбу на младшего командира. После двух месяцев учёбы нас направили на фронт. Находился я первое время 70 отдельной морской бригаде, потом третьей одного и того корпуса. Здесь мы вели наступательные операции на Петсамо, с боями прошли к норвежской границе, перешли её и продвинулись в глубь Норвегии. Брали ряд населённых пунктов, в том числе Киркенес. В условиях севера приходилось нам выносить ряд трудностей. Продвигались с тяжёлыми операциями, делали обходные рейды в тыл противника, брали смекалкой и военной хитростью. Дойдя до территории Норвегии мы получили приказ командования и нас отправили на 4-ый [Не разборчиво]. Приходилось вести борьбу против большей техники противника. Проходили по Польше, Чехословакии. Форсировали ряд крупных рек, Окола, Одер. Приходилось участвовать во взятии крупных городов и железно-дорожных станций. [Не разборчиво] был взят город Моравские острова в Чехословакии, где я был тяжело ранен. За участие в боях за Моравские острова я представлен к награде «Орденом славы» третьей степени. Имею медаль за оборону Советского заполярья, и «За Победу над Германией». Я считаю, что свою вину я искупил кровью, которую пришлось мне пролить в боях за родину. В настоящее время я имею инвалидность. С первого [Не разборчиво] прибытия из госпиталя, я работаю райком отделе заонежского района в качестве инспектора. Записал: А. Жердин Источник: Архив КарНЦ РАН. Ф. 1. Оп. 42. Ед.Хр.177 НА РК. Ф. П-5425. Оп. 1.  Д. 9/294.  Л. 1-3. Копия. Машинопись. Проект "Места принудительного содержания населения в Карелии в 1941-1944 гг."