В. Степаков — Трагедия 8-й армии.

Участники

Страна: Россия, Карелия ... 30 ноября 1939 года войска Красной Армии перешли границу Финляндии. В первые дни войны успех наступления на Петрозаводском направлении напоминал небезызвестные сентябрьские освободительные походы Красной Армии на Западной Украине и в Белоруссии. Части 8-й армии с ходу заняли населенные пункты Каркку, Салми, Кяснясельку, Хаутаваара, Суоярви... Сопротивление противника было довольно слабым и носило эпизодический характер. Избегая сколько-нибудь серьезных столкновений, он повсеместно отступал. Однако к 10 декабря первоначальный разбег наступления заметно спал, что было обусловлено усилившимся сопротивлением 4-го армейского корпуса финнов. Впрочем воинская удача все еще сопутствовала командующему 8-й армией комдиву И. Хабарову. (В январе 1940 года командующим 8-й армией вместо И. Хабарова назначается Г. М. Штерн). Беда грянула внезапно и оглушающе. 12 декабря особая группа войск под командованием полковника Тилвела и группа «А» полковника Экхельмо разящим контрударом опрокинули наши правофланговые части. Действуя предельно быстро, по всем правилам военного искусства, финны разгромили 139-ю стрелковую дивизию. Следом разбилось о непрошибаемую твердь финского укрепленного района Комаа наступление 56-й стрелковой дивизии. Эпицентр активных военных действий переместился на левый фланг 8-й армии, где близ Ладожского озера, в районе Питкяранты, медленно, но верно началось окружение наших войск. История войн сохранила немало примеров классического окружения. Принцип его достаточно прост и, как правило, не требует от полководца особых тактических изощрений: отступлением оторвать наиболее боеспособные силы врага от тылов и баз снабжения. На выгодном же для себя рубеже остановиться, внезапными фланговыми охватами перерезать растянутые коммуникации противника и взять в тиски окружения его передовые части. После чего остается либо крепко удерживать котел и приступить к его ликвидации, либо ожидать сдачи в плен. Именно так, по классическому образцу, и поступил в единоборстве с 8-й армией командующий 4-м армейским корпусом генерал-майор Хеглунд. А что же наш командующий? Ранее не блиставший ни воинской славой, ни талантом, комдив И. Н. Хабаров стратегом оказался «прямолинейным», отдавая предпочтение не маневру, а принципу: «Пуля — дура, штык — молодец». Потому, видимо, и воевал устарелой тактикой времен «гражданки» — вдоль дорог. В азарте наступления он не заметил (или не хотел замечать?), что финны перехватывают инициативу, и слепо лез левофланговыми частями армии в умело расставляемую ловушку. К концу декабря противник в жестоких боях остановил продвижение наших войск в направлении Сортавалы. И в первых числах нового года обрушился на них лавиной внезапного контрнаступления. Близ озера Лава-Ярви подвижные лыжные отряды финнов намертво перехватили участок фронтальной дороги между Уомас и Кясняселькя, отрезав части 8-й армии со стороны Петрозаводска. 6 января последовал новый вражеский удар, отсекший коммуникации снабжения со стороны Питкяранты. А еще через несколько дней главные силы финнов обходом с флангов взяли-таки в кольцо окружения левофланговую группировку нашей армии. В приладожских лесах и болотах на участке Кителя — Койриноя — Леметти — Уомас оказались блокированы 18-я, 168-я стрелковые дивизии и 34-я легкая танковая бригада имени К. Б. Калиновского. С этого момента кошмар окружения стал явью, и в полной мере проявились невероятная стойкость и высокий дух самопожертвования простого российского солдата, отправленного Сталиным отодвигать свои и чужие границы. Возможно ли отыскать в военной истории советского периода окружение, превосходившее это по тяжести выпавших на солдатскую долю испытаний? Вероятная аналогия — Брестская крепость. Но если для защитников цитадели страшнейшим экзаменом на мужество обернулись скудные запасы боеприпасов, медикаментов, продуктов питания и дикая жажда, то здесь, помимо нехватки оного, плохо одетым красноармейцам пришлось превозмогать крутые северные морозы, отличавшиеся в ту зиму просто первобытной свирепостью. К тому же в Бресте во время немецких атак и обстрелов люди худо- бедно, но были укрыты тяжелыми стенами казематов. А за Ладогой защитой им служили лишь снежный окоп да убогая земляная нора. И, видимо, неспроста чудом уцелевшие ветераны «финского сидения» утверждают, что лично для них Великая Отечественная оказалась намного легче, нежели та короткая, 105-дневная, бойня. Поначалу командование блокированных соединений не слишком тревожило создавшееся положение! Верилось, вот-вот со стороны Петрозаводска или Питкяранты придет избавление. Однако время шло, удавка окружения стягивалась все туже. Быстро иссякали запасы продовольствия и медикаментов. Но еще скорее таяли боеприпасы. Потому все чаще и чаще в финскую сторону вместо пуль и снарядов летел полновесный мат. Попытки 168-й дивизии наладить сообщение с тылами армии по льду Ладожского озера срывались укрепившимися на островах финскими гарнизонами. Ночами удалось провезти только несколько санных обозов, после чего дорога стала вообще непроходимой и ее окрестили «Дорогой смерти». 18-я стрелковая дивизия и 34-я легкая танковая бригада не могли предпринять хоть чуточку укрепивших бы их боеспособность попыток. В отличие от окруженной в едином котле 168-й дивизии здесь получилось около десятка разобщенных, разбросанных на обширном лесисто-болотистом участке Леметти — Уомас очагов обороны, где каждый окруженный батальон или полк дрался самостоятельно, ничего не зная о соседе. Начавшийся голод был немилосерден и жесток. Поначалу спасались тем, что забивали уцелевших артиллерийских коней. Но вскоре свежая конина кончилась. В пищу пошли мерзлые туши убитых и павших лошадей. «Съели конские трупы и, — как вспоминал ветеран 18-й дивизии Л. Горобченко, — принялись искать кто что: кожу, копыта, кишки, кровь... Кровь неизвестно чья — конская или людская. Сваришь ее, а она с еловыми иголками. Силой заталкиваешь в рот — лезет обратно...» Предвижу упреки за излишнюю натуралистичность. Согласен, жутко. Но ведь именно так и было. Было! И я могу привести еще немало подобных, леденящих душу, подробностей, почерпнутых из свидетельств непосредственных участников трагедии. Конечно же, нам надо, обязательно надо знать эту историческую правду. Всю — без прикрас и недомолвок. Тем не менее акцентирую читательское внимание несколько на ином. Люди не просто стойко переносили тяготы и лишения, связанные с голодом и холодом. Они продолжали храбро сражаться. И ни о какой сдаче на милость врага — без пяти минут победителя — не было и речи. Командующий 8-й армией Г. Штерн, назначенный вместо отстраненного от командования И. Хабарова, лихорадочно искал пути спасения окруженной группировки. Было решено организовать ее снабжение с помощью авиации. Одновременно с наведением воздушного моста велась подготовка наступательной операции по деблокированию окруженцев. Собранные в кулак для прорыва войска в назначенный час ударили по финской обороне. Однако, увы, встретив хорошо организованное сопротивление, наши бойцы вскоре выдохлись и поставленной цели не достигли. Над головами окруженцев забарражировали краснозвездные самолеты, сбрасывая вниз мешки с продовольствием, боеприпасами, медикаментами, теплой одеждой и кипы листовок с призывами держаться. Тем самым летчики оказали серьезную поддержку 168-й дивизии — благо котел был один и довольно приличных размеров. А вот помогать 18-й дивизии и 34-й бригаде было сложнее. Для снабжения их частей и подразделений, разбросанных отдельными очагами сопротивления, от авиаторов требовалась ювелирная точность. К сожалению, нередко сбрасываемый груз попадал либо на нейтральный участок, либо прямиком на финские позиции, откуда всякий раз по-русски доносилось: «Спасибо товарищу Сталину за гречневую кашу!» В начале февраля финские войска попытались уничтожить 168-ю дивизию, но ее оборона стойко выдержала удар. Для 18-й дивизии и 34-й бригады февраль 1940 года стал месяцем окончательного разгрома и гибели. Несколько разобщенных попыток прорвать кольцо окружения закончились полной неудачей. Один за другим финские егеря «гасили» очаги сопротивления. К концу февраля в районе развилки дорог Сортавала — Петрозаводск — Питкяранта сражался гарнизон 18-й дивизии и 34-й бригады во главе с командованием. Между тем, 15-я армия, сформированная в спешном порядке на базе 8-й армии, начала наступательную операцию в направлении окруженной группировки. На сей раз деблокирующий удар оказался неотразимым, однако долгожданное освобождение пришло лишь для 168-й дивизии, так как 18-й дивизии и 34-й бригаде избавления больше не требовалось. Практически всю войну забытые собственным командованием (а как же иначе это назвать?) они честно сражались и ждали, но так и не дождались подмоги. Когда гарнизону, окруженному у упомянутой развилки дорог, стали ясны полная бессмысленность и невозможность дальнейшей обороны, было принято запоздалое, но единственно верное решение. А именно — прорвать кольцо врага и пробиваться к своим. Действовать решили двумя группами одновременно. Первую возглавил командир 18-й дивизии комбриг Г. Ф. Кондрашов, командование другой взял на себя начальник штаба этой дивизии майор 3. Н. Алексеев. Медсанбат с ранеными решили оставить в землянках, надеясь на милосердие противника. Однако, забегая вперед, замечу, что надеждам этим сбыться было не суждено. Финские егеря перебили оставленных воинов с невероятной жестокостью и злобой. В ночь с 29 февраля на 1 марта наши воины пошли на прорыв. Последний бой оказался самым трудным и кровопролитным. Отчаянными, нечеловеческими усилиями полуживые бойцы прорвали тиски окружения. Группа майора 3. Н. Алексеева сумела соединиться с войсками 15-й армии. А вот судьба группы комбрига Г. Ф. Кондрашова оказалась печальной: во время прорыва практически вся колонна погибла. По свидетельству ветерана 18-й дивизии А. Корзникова, группа старшего лейтенанта К. Березы в количестве 350 человек участия в том прорыве не принимала. Из окружения вышла 13 марта в составе 113 человек, сохранив боевое знамя 52-го стрелкового полка. За время окружения потери 168-й стрелковой дивизии составили до 50 процентов личного состава. Потери же 18-й стрелковой дивизии и 34-й легкой танковой бригады оказались настолько велики, что их боевой путь закончился в финском походе. Такие вот «отдельные неудачи наших войск»… Источник: (2019) Питкяранта помнит! 1939-2019 - Стр.27-33