В. П. Шаров — На подступах к Медвежьегорску.

Участники

Страна: СССРПериод: Великая Отечественная война (1941-1944) Шаров Василий Павлович (1896—1968). Родился IT Ярославской области. Русский. Член КПСС с 1918 г. В довоенные годы на партийной работе в Карельской АССР. Накануне Великой Отечественной войны — заведующий отделом пропаганды и агитации Медвежьегорского райкома партии. С августа 1941 г.— в 71-й стрелковой дивизии- секретарь партбюро 126-го стрелкового полка, старший инструктор политотдела дивизии. После тяжелого ранения, с мая 1942 г.— заместитель командира по политчасти отдельного батальона выздоравливающих 32-й армии, с сентября 1944 г.— заместитель начальника по политчасти 677-го полевого хирургического госпиталя 14-й армии. Награждён орденами Отечественной войны 2-й степени. Красной Звезды п медалями. В послевоенные годы на партийной и советской работе в Медвежьегорском районе Карельской АССР. В октябре 1941 года превосходящие силы финнов развернули наступление с целью выхода на Кировскую железную дорогу и захвата Медвежьегорска. В это время главная группировка наших войск вела бои против фашистов в районе севернее Кондопоги, отступая в направлении Медвежьегорска. 126-й стрелковый полк прикрывал с запада Медвежьегорское направление, обеспечивая своими действиями фланг нашей главной группировки. Когда враг занял хутор Половина севернее озера Пялозеро, для полка возникла угроза быть отрезанным от основных сил, поэтому он вынужден был начать отход из Поросозера в район Совдозеро — Семчегора — Юстозеро. Развернулись ожесточенные бон за дальние подступы к Медвежьегорску. В середине октября командование 126-го стрелкового полка решило контратаковать наступающего противника и выбить финнов из хутора Половина. Главный удар с фронта наносил 1-й батальон, ему были приданы основные огневые средства полка. 2-й батальон должен был пройти по тылам противника, отрезать ему пути отхода южнее хутора Половина и уничтожить живую силу врага. Командир полка майор Валли, ввиду выхода из строя комиссара 2-го батальона, поручил мне заменить его в этой операции. Перед походом каждый боец батальона получил комплект боеприпасов и запас продуктов. Особенно сильно были нагружены минометчики, тащившие на себе опорные плиты, стволы минометов, лафеты и лотки с минами. Наш путь в тыл противника лежал через густую лесную чащу и болото шириной до 8—9 километров. Верхний слой болота хотя и замерз, образовав довольно крепкую корку, редко где выдерживал тяжесть человека. Еще не пройдя и половины пути, бойцы выбились из сил. Ведь приходилось идти, проваливаясь выше колена в ледяную воду. От ударов о ледяную корку колени покрывались ссадинами. Некоторые бойцы в изнеможении падали на мерзлую землю, считая, что дальше двигаться они не в состоянии. Однако коммунисты и комсомольцы личным примером поддерживали воинскую дисциплину и присутствие духа у воинов. Батальон, хотя и с запозданием, вышел к намеченному рубежу и оседлал дорогу Половина — Святнаволок, где стал ожидать наступления 1-го батальона. Дальнейшие события развивались не по нашему плану. Видимо, наша разведка имела устаревшие данные. Она не знала, что противник получил значительное подкрепление и, опередив пас, сам перешел в наступление на основные силы полка. Захватив развилку дорог в районе Юстозера, неприятель сбил наши подразделения, прикрывавшие село Юстозеро. Все это случилось за час до намеченного командованием полка наступления 1-го батальона. 2-й батальон об этом ничего не знал: со штабом полка связь была утеряна, а взятая нами рация отказала в работе. Но по усиленной артиллерийской канонаде и пулемётной стрельбе в нашем тылу мы догадались, что намеченная операция сорвалась. Командование 2-го батальона пришло к выводу, что в данных условиях надо возвращаться на соединение с главными силами полка. В 3 часа ночи наш батальон вышел в обратный путь. Поскольку сплошного фронта не было ни у нас (наш полк держал участок протяженностью 35—40 километров), ни у противника, выйти обратно незамеченными было не так трудно. До крайности утомленные, мы только к следующей полуночи прибыли в расположение полка. Здесь мы узнали, что после минувшего боя у села Юстозера, ввиду значительного превосходства сил противника, полк отступил на 20 километров. При отходе по бездорожью пришлось утопить в болоте 76-миллиметровую батарею и взорвать несколько пушек и крупных минометов. В последние дни октября 1941 года противник, продолжая наступление, занял Мяндусельгу. Штаб нашего полка расположился в Кумсе-2. Командование полка решило нанести контрудар. Была разработана операция по взятию Мяндусельги и соседней деревни Карзикозеро. На рассвете 24 октября 2-й батальон начал атаку Карзикозера. Как раз в это время мы заметили солдат противника, выходивших из деревни. Очевидно, обнаружив нас, командование неприятеля решило стянуть свои силы для боя в Мяндусельге. Нам важно было не упустить врага, не дать ему выбраться из Карзикозера. Я и начальник штаба повели бойцов в атаку. Бой был ожесточенным. Особенно упорное сопротивление мы встретили в западной части деревни. Здесь геройски погиб боец 6-й роты И. Г. Сидоров, подавший накануне боя заявление с просьбой принять его в партию. Противник, потеряв около 30 человек убитым и ранеными, оставил деревню и отступил в Мяндусельгу. Первый успех пас окрылил, мы верили в удачу второй атаки. Батальон стал занимать исходные позиции для атаки деревни Мяндусельги. В это время произошла заминка: был получен приказ командира батальона (находившегося на командном пункте за 2 километра в лесу) об оставлении деревни. Мне и командирам рот такой приказ при наличии достигнутого успеха был непонятным и внушал подозрения в подлинности. Мы направили на командный пункт связных за подтверждением приказа. Между тем, заметив нашу медлительность, противник силой около батальона пошел в атаку на Карзикозеро. Атака была нами отбита, однако, имея приказ об оставлении деревни, мы не рискнули развернуть преследование отходившего противника. Такая осторожность объяснялась и тем, что мы понесли значительные потери в личном составе и почти не имели боеприпасов. Во время отражения атаки я был ранен в правую ногу и оказался выведенным из строя. Приказав командирам рот до подтверждения приказа оборонять Карзикозеро, я в сопровождении двух бойцов пополз в тыл. У крайних домов мы заметили группу вражеских солдат, двигавшихся в обход деревни, вероятно, с намерением ударить в тыл нашему батальону. Убедившись, что мы не обнаружены, я приказал занять удобную для ведения огня позицию. Когда между нами и крадущимися финнами осталось не более 150 метров, мы открыли дружный огонь. Вражеская группа была застигнута врасплох. Не видя нас, не зная нашей численности, она открыла ответный беспорядочный огонь, затем скрылась. Пять оставшихся трупов свидетельствовали, что стреляли мы неплохо. Ранение у меня оказалось серьезным. Лишь в январе 1942 года после госпиталя я вернулся в строй в качестве инструктора политотдела 71-й дивизии. Источник: (1984) Вспоминают ветераны cб. воспоминаний ветеранов 71-й Краснознаменной Торуньской стрелковой дивизии - Стр.79- 82