Семенова Алимпиада Васильевна — О пребывании в петрозаводском концлагере №5.

Гражданские

Страна: СССР, КарелияПериод: Великая Отечественная война (1941-1944) Семенова Алимпиада Васильевна - уроженка Оштинского района Ленинградской области, 1924 г. рождения, заключенная концлагеря №5 г. Петрозаводска, автор воспоминаний, написанных в 1994 г., проживала в г. Петрозаводске. Октябрь 1941 - 1944 гг. […] Примерно в октябре месяце 1941 г. наш Оштинский р[айон]он д. Симанова Ленинградской области (ныне Вологодской) оккупировали финны. Прекрасно помню, как в нашу деревню пришли 2 финских разведчика. Зашли в дом тети (у нее было 7 месяцев беременности) и ее дети, я с братом, при виде их нас трясло, боялись, но они нас не тронули, сказав, что «хлебушка будет много». В доме стали искать, трясти, бросать. Нам предложили уйти в баню. Наша мама угоняла скот (колхозный) в сторону, чтобы финнам не достался, поэтому она попала в плен на 2-й день в лесу. Представите наше тогда состояние, тревогу за маму, ее за нас! Здоровое население местными властями было эвакуировано в лес, жили в срочно сделанных шалашах (примерно 2 недели), а было ведь уже холодно! После чего наехало много финских солдат, наши отступали и ушли за речку, здесь же и осталась до конца войны линия фронта, дальше финнов наши не пустили. Было очень страшно жить на линии фронта. Когда была перестрелка, мы прятались за печку, убегали в баню, видела убитых, человеческую кровь, раненых наших солдат, финских и однополчан, сбивали самолеты наши, финны радовались и молились. По истечении 2-х недель нас эвакуировали до п. Вознесенье пробирались лесом, кто как мог. Поэтому взяли с собой только фотографии, документы, одежда, что была на себе, и корову, остальное закопали в яму, остался добротный 2-х этажный дом и все остальное хоз[яйст]во. С п. Вознесенье нас довезли на лошадях до д. Каскесручей, люди нас встретили, приняли доброжелательно. После чего у нас отобрали скот и привезли в г. Петрозаводск в концлагерь № 5. Здесь произошла сортировка людей, нас разлучили с родными. Поселили нас в большую комнату, где каждая семья имела свой «угол». Спали на полу на каком-то тряпье, не помню. Был общий стол, здесь же люди болели, голодали, умирали, стонали от боли. Очень большая смертность была в первые годы оккупации, но народ был дружный, я не разу не слышала брани, оскорблений, как сейчас, все помогали друг другу, сострадали, если кого настигла беда. Как я уже писала, моя любимая тетя Александра Федоровна Терехова с семьей попала в 3 концлагерь, она была беременная, 03.01.1942 г. появилась на свет моя сестричка. Я очень тосковала, не передать словами это желание увидеть новорожденную сестричку, всех их. Мы написали заявление о разрешении повидаться с родными в 3-м лагере, в чем был получен отказ. Я тогда договорилась с подругой Леной Кондрашовой, и мы в час «пик» (тогда называлось так время, когда люди ходили за водой на речку) взяли ведра, как бы за водой, после бросили ведра в кусты и побежали, куда сами не знаем. В городе никогда не были. К полудню мы добрались до 3-го лагеря […]. Когда мы пришли к ним, увидели то же, что и у нас, тоже жили в большой комнате по «углам», также спали на полу. Стоял один большой стол, лавки, немного железных кроватей, но не у всех. Кто болел, также стонал, умирал, тут же и рожали. Умирал и мой двоюродный братик (16 лет было) от голода, лежал на полу весь опухший, надутый как шарик. Маленькая сестричка качалась в бельевой корзине со сделанной из тряпочки соской, набитой хлебом. Тетя нас угостила хлебным чаем из сожженной хлебной корочки. И снова в обратный путь. Встреча была короткой, начинало темнеть. Они очень переживали, как мы доберемся до своего лагеря, это значит, надо пролезть через 2 проволоки. На обратном пути мы попались. Подруга зацепилась за проволоку. С вышки увидели патрули, мы побежали, и они бежали за нами, браня по-фински. Бежали мы по ул. Болотной (ныне Ригачина). Забежали в дом, где хозяйка нас спрятала и дала кусочек хлеба, а немного спустя прибегает соседка и говорит, что ищут партизанок. Хозяйка нам предложила уйти из дома, спрятаться за сугроб в огороде. Долго не просидишь, зима была холодная, лютая. Решили бежать, нас уже ждали патрули на всех перекрестках, стреляли вверх. Привели нас за шкирку с бранью в штаб 3-го лагеря и определили нам по 25 розог, в холодную, а в вышку нас не посадили, как садили других. Предупредили, что еще попадете в своем 5-м лагере, еще получите столько же розог, но этого не случилось, все обошлось благополучно, помогли лагерники. Бил нас свой русский «Ванька палач», тогда так его называли в лагере, а держал руки, голову финский солдат. Когда избили нас, не было живого места на спине, искусаны губы, все покрылось кровяными, багрово-синими полосами. Поднялась высокая температура, не лечь, не повернуться, коростой все тело стянуло. Подруга Лена вскоре скончалась, не выдержала, а я проболела около полугода. Организм ослабленный, плохо боролся с болезнью. Нельзя было ходить в баню, привязались еще болезни: воспаление легких, экзема, очень болели ноги. Помню, как моя мама «жарила» мои ноги в круглой печке, после тепло закрывала, парила в крапиве. Снова была попытка перебраться к родным в 3-й концлагерь, что нам было разрешено. Когда я выздоровела, меня направили на работу. […]. Воспоминания написаны в 1994 г. жительницей Петрозаводска Семеновой Алимпиадой Васильевной, 1924 г. рождения. Источник: НА РК. Ф. Р-116. Оп. 1. Д. 286. Л. 3-8. Подлинник. Рукопись. Опубл. с изъятием: Петрозаводск. 300 лет истории. Кн. 3. С. 281.