С. Николаевский — Все угрюмее и угрюмее становилась в сентябрьское дни столица Карелии — Петрозаводск.

Гражданские

Дата: 27 сентября 1941 г. Страна: СССР, КарелияПериод: Великая Отечественная война (1941-1944) Николаевский С., судя по содержанию воспоминаний, один из ответственных работников Петрозаводского горкома КП(б) Карело-Финской ССР. Более подробных сведений о нем в архивном деле не содержится. Все угрюмее и угрюмее становилась в сентябрьское дни столица [Карелии] - Петрозаводск. Много он на своем веку видел событий, но события последних месяцев 1941 г. превзошли по своему значению все, что ему пришлось пережить: а) летние бомбежки авиации противника, которые не только не испугали советских людей, а, наоборот, усилили напряжение их в труде, общий подъем выразился, например, в многотысячном [выходе] народа на оборонные работы по сооружению укреплений вокруг города, усилении работы предприятий и т. д.; б) подготовку, а затем эвакуацию главнейших предприятий города; в) эвакуацию детей, населения и ценностей; г) прием и переправку дальше на юг скота, имущества и населения близлежащих от города районов. Все это нужно было делать и делалось для того, чтобы враг не мог воспользоваться всем нажитым за мирные годы, чтобы коварному врагу в кабалу не достался советский человек. И, наконец, последние приготовления к оставлению Петрозаводска. 24 сентября 1941 г. меня вызвал секретарь горкома КП(б) тов. Дильденкин и дал мне распоряжение подготовить оставшиеся еще дела горкома, наиболее ценный инвентарь к эвакуации и самому вместе с товарищами эвакуироваться из г. Петрозаводска. Это распоряжение мною было выполнено в срок, и, наконец, наступил последний вечер перед оставлением Петрозаводска. Последние разговоры с оставшимися, пожелания удачи в дальнейшем, крепкие рукопожатия, и мы на машине, которая привозит нас на пристань, и мы устраиваемся на барже № 485. Баржа № 485 приняла на себя ценный груз республиканских и городских организаций и около 170 работников пяти организаций и учреждений с семьями, в большинстве которых были женщины с детьми и пожилые люди - жители Петрозаводска, которые не могли, да и не должны были оставаться в городе, которому угрожала бомбардировка коварного и жестокого врага - немецко-финских стервятников. Днем 26 сентября кончилась погрузка баржи, и ее отвели на рейд. Маршрут баржи нам не был точно известен, то ли она направляется в Пудож, то ли в Медвежьегорск. После стоянки на рейде днем 27 сентября баржа, сопровождаемая буксиром, по Онежскому озеру отправилась в свой длинный путь от петрозаводских берегов. Был солнечный день. Все находившиеся на барже вышли на палубу, чтобы проститься с Петрозаводском. Сколько горя у людей, оставлявших свой родной угол, где так много прожито и пережито, сколько еще страданий предстоит впереди, и невольно слеза вытекает из глаз, сам того не замечая. Каждому охота мысленно проститься с городом, запечатлеть себе его, ведь мы видим его в последний раз. Хотя нет, не в последний, этому никто не хочет верить, каждый надеется, что он скоро, и даже очень скоро будет вновь въезжать в него, но уже с радостным чувством, что Петрозаводск не будет принадлежать немецко-финским разбойникам, этого не позволит русский народ. Итак, прощай любимый город, мы еще встретимся с тобой. Немного успокоившись, народ разбрелся по своим временным квартирам, чтобы отдохнуть и попить чайку. Никто не думал, что этот отдых будет скоро нарушен, что придется пережить величайшую трагедию в своей жизни, а некоторым распроститься с жизнью. Итак, этот час наступил - четыре часа дня 27 сентября 1941 г. Пройдя километра четыре от Петрозаводска и находясь в 4-5 километрах от берега, баржа, неожиданно для всех находящихся на ней, была обстреляна артиллерией противника с берега. Прогремели первые выстрелы, снаряды упали в воду недалеко от баржи. Народ на барже был встревожен, но испуга ни у кого не было, так как никто не знал, что это за выстрелы. Я в первые минуты подумал, что это самолет, выследивший баржу, начинает бомбить. Этими мыслями поделился со своими товарищами, они пришли к тому же выводу, но за первым выстрелом прогремел второй, затем третий, четвертый, пятый. Эти выстрелы убедили нас в том, что враг хладнокровно пристреливается из артиллерии по барже, хотя ясно видел (т.к. это было днем) высыпавших мирных людей, в числе которых большинство были женщины с детьми. С пятым выстрелом я вылез из «квартиры» и крикнул своим товарищам, чтобы вылезали и они. Прогремел шестой выстрел, за ним сразу же седьмой. Эти два выстрела, прогремевшие почти одновременно, сделали свое дело - они попали в шкиперскую будку и в цистерну со спиртом. Баржу охватил огонь, и густой черный дым потянулся к небу. Народ был охвачен паникой. Люди заметались по палубе. Все взоры, все надежды плачущих, кричащих людей были устремлены туда, где находился буксир, все еще продолжавший тянуть горевшую баржу. На буксире также заметили огонь и дым на барже и сразу же обрубили канат и пароход направился навстречу барже. Баржа продолжала гореть, казалось, что она вот-вот расколется пополам и захоронит под горящими обломками всех, кто на ней находился. Казалось, нет спасенья, баржа не выдержит до прихода буксира, огонь приближался к людям, стоявшим на носу и на корме. Вода казалась таким заманчивым местом, где можно было укрыться от приближающегося огня, где можно было спастись, и кое-кто начал бросаться в озеро. Но это был обман, сентябрьская вода в это время была также страшна и опасна для людей, как и бушевавший на барже огонь. Я стоял на борту и также с нетерпением ждал буксира. В первые минуты у меня в голове промелькнуло: «Неужели здесь конец?». И как-то не верилось, что конец действительно наступил, что нет спасенья. Я так же, как и некоторые другие, хотел броситься в воду, но благоразумие взяло верх, и я терпеливо стал ждать приближавшийся пароход, тем более что я не мог не думать о спасении еще и некоторых важных документов, которые я вез. Но, к большому нашему сожалению, подошедший буксир не мог соединиться с баржей, чтобы принять людей с баржи и вынужден был невдалеке от баржи принимать меры по спасению находящихся на барже людей. Пожар на барже разрастался, народ начал бросаться в озеро, чтобы спастись на буксире. Дети, женщины, старики вынуждены были бросаться в воду, чтобы не быть сожженными. Многие не умели плавать, была сильная волна, поэтому не все могли спастись - доплыть до буксира. Из 160-170 человек только треть, т. е. 57 человек, спаслись, остальные же погибли: часть на барже, не успевшая выскочить наверх через огонь, охвативший баржу, часть раненых осколками снарядов и остальные в воде. Все имущество, груз остались на барже и сгорели. После того как часть людей была спасена и принята на буксир, враг, не ограничившись уничтожением баржи и сотни мирных граждан, пытался уничтожить и спасенную часть населения, находившуюся на буксире. Опять начали прилетать снаряды, но это не по барже, а по буксиру, а стервятники не такие уже меткие стрелки были, чтобы попасть в буксир. Попытка эта им не удалась, буксир направился своей дорогой, везя спасшихся с баржи людей к тем берегам, где не было немецко-финских стервятников. Так кончилась трагедия на озере, в результате которой погибло сто с лишним человек. Известны фамилии ряда партийных и советских работников и местных граждан, погибших на барже №485. Так погибли партийные работники райкомов КП(б) тов. Кокшарева, Фалина, Цветкова, Корнышева, работники Зарецкого райсовета тов. Паруков, художественный руководитель Дворца пионеров тов. Цанговой и др. Немецко-финские разбойники заплатят своей кровью и за эту гибель мирных людей. Длинный список злодеяний гитлеровцев пополнился еще одним варварским действием - уничтожением на Онежском озере баржи № 485. За все отплатится мерзавцам. * Датировано по содержанию описываемых событий. В архивном деле имеется помета: «Рукопись принята в КНИИК [Карельский научно-исследовательский институт культуры] 24.XI.43 г. Подпись неразборчива». Источник: АКНЦРАН. Ф. 1. On. 37. Д. 807. Л. 1-6.Подлинник рукописный. (2015) Эвакуированная Карелия: Жители республики об эвакуации в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 - Стр.223-227