Ржанков Иван Иванович — В боях и походах.

Участники

Страна: РСФСР, КарелияПериод: Гражданская война и интервенция (1918-1922) Ржанков Иван Иванович родился в 1894 г. в с. Песчаном, Пудожского у., Олонецкой губ., в семье крестьянина. Участник первой мировой войны. В 1918 г. добровольцем вступил в 40-й полк охраны Мурманской железной дороги. Принимал участие в боях против белогвардейцев на восточном побережье Онежского озера и против белофиннов на севере Карелии. В 1920 г. сражался на Южном фронте. При штурме Перекопа был ранен. После гражданской войны находился на советской работе. Ныне — пенсионер. Член КПСС. Награжден орденом Красной Звезды. В марте 1918 года, после демобилизации из старой армии, я возвратился на родину в село Песчаное, Пудожского уезда. В июне этого же года поступил в 40-й Петрозаводский стрелковый полк охраны Мурманской железной дороги, который формировался исключительно из добровольцев, преимущественно бывших фронтовиков. Я был зачислен во 2-й взвод 6-й роты, расквартированной в Петрозаводске. До апреля 1919 года рота несла караульную службу в губкоме РКП (б), губисполкоме, губчека и губпродкоме. Остальные 5 рот нашего полка несли охрану железной дороги от станции Мурманские Ворота до станции Медвежья Гора. В половине апреля 2-й батальон полка, в том числе и нашу роту, направили на станцию Медвежья Гора. Там к батальону присоединили роту 41-го Уросозерского полка и весь отряд в составе четырех рот двинулся походным порядком через Повенец и Телекино па деревню Петровский Ям для оказания помощи роте (41-го полка) под командованием Медведюка, попавшей в окружение в деревне Петровский Ям. Но, пройдя около 8 верст от Телекино, наш отряд вернулся обратно, так как дорога дальше оказалась залитой ледяной водой. Красноармейцы же были обуты в ботинки. Возвратившись в Телекино, выставили на дорогах караулы. Сформировали из красноармейцев-охотников отряд в 30 человек и направили в разведку лесом с надежным проводником, стариком-охотником из местных жителей (фамилию его не помню), в Петровский Ям. Через три дня разведчики возвратились и доложили, что Петровский Ям занят белыми, наша разведка была обстреляна, один красноармеец ранен и один убит. Все эти дни на линии железной дороги шли упорные бои за станцию Масельгская. Нашему отряду было приказано отойти на станцию Медвежья Гора и затем, двигаясь через деревни Чебино и Остречье, зайти в тыл противнику, запять деревню Карельскую Масельгу, принудив его отступить от Масельгской. На пути между деревнями Остречье и Карельской Масельгой у белых в небольшом населенном пункте был выставлен караул. Двух солдат, стоявших на посту, наши разведчики взяли в плен, остальным же удалось убежать и известить о пашем движении на Карельскую Масельгу. Противник тщательно подготовился к обороне деревни, и когда мы, рассыпавшись в цепь, пошли в наступление, то оказались под губительным пулеметным огнем. У нас появились убитые и раненые. Наступление остановилось, завязалась сильная перестрелка. В это время группа белых в количестве около 50 человек обошла наш левый фланг. В создавшейся обстановке отряд вынужден был отойти к деревне Остречье. В этом бою проявил большое мужество и знание военного дела находившийся рядом со мною в цепи красноармеец Сергей Филиппович Анохин. Метким огнем из винтовки он заставил замолчать пулемет противника на колокольне, а когда белогвардейцы начали обстреливать наши цепи с фланга, Анохин встал во весь рост и несколькими выстрелами уничтожил расчет второго пулемета и этим обеспечил отход отряда без больших потерь. В половине мая 1919 года мы заняли позицию на линии Белая Гора — Медвежья Гора. Но в связи с занятием противником Медвежьей Горы роте, стоявшей в Белой Горе, было приказано следовать через Тивдию в Кяппесельгу. В роте насчитывалось не больше 30 человек. Командовал ею Иван Михайлович Крюков. Попасть в Тивдию можно было только па лодках по озеру. Нашли четыре лодки с гребцами из местного населения, погрузили ротное имущество, боеприпасы и всех красноармейцев. Озеро переплыли благополучно. И. М. Крюков, взяв двух бойцов, пошел с ними в волисполком просить подводы под боеприпасы и ротное имущество. Председателем волисполкома оказался кулак Крысин, еще ранее организовавший в деревне из кулаков вооруженный отряд. В ответ па просьбу наших товарищей дать подводы Крысин предложил Крюкову и красноармейцам сдать оружие. Крюков и красноармеец Капгин схватились за гранаты, но на них сзади набросились бандиты, вооруженные топорами, и зарубили их. После этого Крысий повел свою банду в наступление на оставшихся у места высадки красноармейцев, прижал их к реке и предложил сдать оружие. Когда бойцы были обезоружены, бандиты загнали их в амбар, в котором уже сидело пять или шесть человек. У дверей поставили часового. На второй день на Тивдию начали наступление 4-я и 5-я роты нашего полка. Банда Крысина разбежалась. Часовой, охранявший амбар, открыв дверь и крикнув: «Выходите», убежал в лес. Все красноармейцы оказались на свободе. Во второй половине июня 40-й Петрозаводский полк отвели на линию железной дороги Петрозаводск — Лодейное Поле. В сентябре 1919 года белогвардейцы повели наступление на восточном берегу Онежского озера и заняли ряд деревень. Создалась угроза Пудожу. Белогвардейцы зверски убивали пленных коммунистов и членов вол исполкомов, а крестьян, сочувствовавших Советской власти, пороли шомполами и отправляли в концлагерь па Попов Остров. Особенно зверствовали полицейский урядник Марков (уроженец с. Римского), поручик Моисеев и капитан Соломирский — начальник контрразведки одного из белогвардейских полков. В Римском по указанию урядника Маркова были убиты жители села Егор Чуков и комсомолец Ярашев. В селе Песчаном поручик Моисеев арестовал Владимира Федоскина, Романа Песелышкова и Федора Красильникова. В деревне Авдеево этот же Моисеев застрелил из револьвера Федора Галашова и комиссара Римского волвоенкома Михаила Калинина. Белогвардейцы производили и групповые расстрелы (по 10—15 человек) из пулемета. Осенью 1919 года 41-й Уросозерский и 40-й полки слили в один и наименовали 9-м стрелковым полком. Командиром его был назначен И. Д. Спиридонов. Полк погрузили на пароходы и направили в Пудож. Здесь в его состав влили местный отряд под командованием Ф. С. Колотихина и несколько других отрядов, из которых сформировали 3-й батальон. В первых числах октября 1919 года наш полк перешел в наступление и освободил деревни Сарозеро и Пустошкину Мельницу, села Купецкое и Песчаное. Одновременно с этим моряки Онежской флотилии заняли Мегостров и высадили десант в селе Чёлмужах. В бою у деревни Пельяки был ранен И. Д. Спиридонов. Командование полком принял его заместитель Александров. Дальнейшее наше наступление на Повенец успеха не имело, и полк закрепился на позиции Немино — Чёлмужи — Иссельга — Тамбицы. В Римском в полк добровольно вступили санитарками комсомолки из Песчаного Анна Родина, Ирина Агеева, а из Ялгансельги — Паша Сидорова. Во время боев они под огнем белых перевязывали раненых красноармейцев и выносили их с поля боя. В ноябре 1919 года белогвардейцы перешли в наступление на Чёлмужи и Тамбицы. Оба этих населенных пункта были памп хорошо укреплены. К окопам полка белогвардейцы подошли вечером. Они были одеты в белые маскировочные халаты. Однако наши посты своевременно обнаружили врага и встретили его ружейным и пулеметным огнем. Ожесточенный бой длился всю ночь. Несмотря на большие потери белогвардейцы несколько раз бросались в атаку, но каждый раз безуспешно. Наши потери были незначительны, но ощущался недостаток боеприпасов. К концу боя, когда начало рассветать, у нас оставалось по пять патронов па бойца. Утром белогвардейцы прекратили атаки и, подобрав своих убитых и раненых, отступили на исходные позиции. В этом бою отличился взвод, которым командовал Д. Ф. Михалин, уроженец Песчаного. Он со своим взводом, в котором числилось 45 человек, занимал хутор Мельница (в 4—5 вёрстах от с. Чёлмужей, вверх по р. Немино). Отряд белогвардейцев численностью более 100 человек всю ночь пытался перейти реку Немино, занять хутор, выйти на дорогу Чёлмужи — Римское и ударить с тыла по чёлмужской группе нашего полка. Но Михалин так умело организовал оборону, что едва только противник поднимался в атаку, как сразу же попадал под губительный огонь наших бойцов. В конце концов белогвардейцы вынуждены были прекратить наступление и отойти от хутора, оставив много убитых. В феврале 1920 года, когда началось общее наступление Красной Армии на Северном фронте, нашему полку было приказано занять деревни Данилово и Тихвин Бор, а затем Повенец и выйти на станцию Медвежья Гора. Первый и третий батальоны выступили па Повенец из Чёлмужей, второй батальон направился из Тамбиц на Данилово. Я был тогда в полковой пешей разведке. Мы, десять разведчиков, под командой Егора Кононова, шли па лыжах впереди второго батальона. Белогвардейцы без единого выстрела отходили. За два дня наш батальон освободил Кодозеро, Тамбицозеро, Сергиево, Ладожский Скит. Переночевав в деревне Сергиево, мы двинулись на Данилово. На подходе к деревне наша разведка никаких караулов и постов не обнаружила. На улицах деревни также никого не было. Белые офицеры и солдаты, а их здесь находилось около 600 человек, сидели в квартирах. Когда мы вступили в деревню, навстречу нам выбежал мобилизованный белыми крестьянин Петр Яковлевич Кобылий (уроженец с. Песчаного). Он сообщил, что белые солдаты воевать больше не хотят, и указал, в каком доме находятся поручик Моисеев, урядник Марков, а также известный своими расправами над мирным населением Мижевич. Все они были нами арестованы. Командиру батальона мы послали донесение о положении дел в деревне и, разбившись на две группы, стали патрулировать по улицам. Через три часа в деревню вступил наш батальон. Белогвардейцам было предложено сдать все имевшееся оружие и боеприпасы, что они и сделали. В это же время первый и третий батальоны заняли деревни Пельяки, Тихвин Бор и Повенец. Вскоре наш батальон получил распоряжение следовать через Повенец на станцию Медвежья Гора. Мне и еще двум разведчикам было поручено конвоировать в Повенец Моисеева, Маркова и Мижевича. В Повенце мы присоединились к своей команде разведчиков и вместе со всем полком прибыли в Медвежью Гору. Здесь был зачитан приказ, в котором нашему полку объявлялась благодарность командующего 6-й армией п полк переименовывался в 1-й стрелковый полк. Находясь па станции, мы получили известие, что к границе Финляндии, по направлению к Поросозеру, отходит 10-й Северный белогвардейский полк, намереваясь ускользнуть за границу. Нашему полку было приказано догнать противника и разоружить его. Двинулись по двум направлениям: 5-й полк па Совдозеро — Поросозеро, а наш — на Янгозеро — Поросозеро. Поход был очень трудный. Шли просеками. Боеприпасы и продукты бойцы несли на себе. Последние 12 километров перед выходом на шоссе шли лесом, без дороги, утопая в снегу по грудь. Только вечером, когда уже стало темнеть, полк вышел на шоссе. Недалеко от дороги стоял небольшой домик. В нем разместился штаб полка. Красноармейцы, усталые и голодные, разожгли костры, поужинали и тут же заночевали. Ночью был сильный мороз. Многие красноармейцы, обутые в ботинки, поморозили ноги. По шоссе до Янгозера оставалось 25 верст. Дорога здесь была хорошо наезжена. Рано утром разведчики встали на лыжи и направились к деревне. Впереди бежал рыжий пес, который увязался с нами от деревни Тамбицы. Через 8—10 километров вышли к реке. Льда на ней не было, а мост сожгли отступавшие белогвардейцы. Черные, обгоревшие балки его висели низко над водой. По этим балкам разведчики благополучно переправились через реку. Километра через два от моста дорога круто сворачивала вправо. Бежавшая впереди нас собака остановилась и насторожилась. В этот момент из-за поворота дороги выскочили на лыжах три белогвардейца. Увидев нас, они быстро свернули в лес и скрылись. К деревне подошли вечером. Слева, с южной стороны, к ней примыкало озеро, покрытое льдом. В полуверсте от деревин наш путь пересекала непокрытая льдом речка с быстрым течением. Мост через нее был разобран. Послав одного бойца с донесением в штаб полка, мы залегли и стали наблюдать за деревней. Полк подошел, когда уже было совсем темно. Выставили сторожевое охранение, расположились ночевать, не разжигая костров. Ночью разведчики установили, что на озере крепкий лед, по которому можно подойти к самой деревне. Рано утром, когда было еще темно, полк цепью быстро двинулся к деревне. Противник не ожидал нас со стороны озера и в панике, побросав оружие, отступил к Поросозеру. Без единого выстрела освободив Янгозеро, полк походным порядком направился па Поросозеро. В 7 километрах от села нас нагнал на лошади связной с приказом немедленно вернуться на станцию Медвежья Гора. Полк направлялся в город Колу. В июне 1920 года патл полк перебросили па станцию Лоухи. Второй батальон, в который входила и паша 4-я рота, был направлен па финскую границу, в район Кестеньги. Штаб батальона расположился в селе Кестеньге, а подразделения— на границе. В деревне Лайдосалми был установлен пост для связи Софьянги с Олангой, состоявший из трех человек, — Т. Г. Гришин, С. Ф. Анохин и я, как старший поста. Жители деревни Лайдосалми, в которой мы стояли, питались рыбой и хлебом с примесью сосновой коры. С населением мы очень быстро познакомились. К нам часто приходила молодежь. Среди юношей и девушек мы проводили беседы о том, что такое Коммунистическая партия и Советская власть, что Советская власть дает рабочим и крестьянам-беднякам. Особенно дружно мы жили с Василием Москалевым — инвалидом первой империалистической войны. В ночь с 30 июня на 1 июля 1920 года в деревню Софьянгу из Финляндии проникла группа белобандитов численностью около 40 человек. Тихо, без шума, бандиты зарезали ножами патрульных бойцов, а потом пошли по домам и также, не поднимая шума, зарезали ножами всех спящих красноармейцев, за исключением 17-ти карел, которых увели в Финляндию. В ту же ночь диверсантами был совершен налет на нашу заставу в деревне Оланге. Но там часовые своевременно подняли тревогу, и план бандитов был сорван. Об этих событиях мы узнали только 4 июля от жителя деревни Лайдосалми Василия Москалева. По инициативе Москалева жители этой деревни дали нам лодку, топор, собрали в дорогу продукты и отправили нас к линии железной дороги. Они начертили план пути следования и предупредили, чтобы мы были осторожными в деревнях Никольская Губа и Окунева Губа. Вся деревня провожала нас на берегу. Через полтора суток мы благополучно прибыли на станцию Кереть. Вскоре полк был переброшен на Врангелевский фронт. Источник: (1963) За Советскую Карелию. Воспоминания о гражданской войне - Стр.164-171