Лесонен Александра Семеновна — В с. Коткозере Олонецкого района я узнала о начале Великой Отечественной войны.

Гражданские

Дата: 20 апреля 1989 г. Страна: СССР, КарелияПериод: Великая Отечественная война (1941-1944) Лесонен Александра Семеновна, родилась в 1912 г. в с. Важины Ленинградской области, русская. В 1939 г. окончила Петрозаводский медтехникум. Затем работала в амбулатории и участковой больнице с. Коткозеро Олонецкого района Карелии. В годы войны находилась в эвакуации в Архангельскй области. После возвращения из эвакуации работала в Коткозерской больнице Олонецкого района. Награждена медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «30 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гт.» и «40 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». В [с.] Коткозере [Олонецкого района] я узнала о начале Великой Отечественной войны. Мой муж должен был закончить срок действительной военной службы, я еще ждала от него весточки, но пришел мужчина и сказал, что навряд ли он приедет домой, т. к. началась война. Радио у нас не было. Через некоторое время уже шли и ехали на лошадях мобилизованные, плакали взрослые и дети, но под хмелем играла гармошка. Горько было, ой, как горько. Я была тоже военнообязанная, но у меня было двое детей, одному [мальчику] 4 года и девочке 3 года. Началась эвакуация населения, у нас в больнице [амбулатории] была одна лошадь и вот вкруг нее вещи были в телеге. Шли 16 человек женщин с ребятишками, взять из одежды и продовольствия удалось очень мало. Некоторые мягкие вещи зарыли в картофельные ямы, а мебель и все другое оставили в квартирах. В Олонце руководил эвакуацией т. Полещук*. Потом уже из Коткозера увозили на автомашинах, но много там осталось людей**. Больницу [амбулаторию] эвакуировали в Олонецкую больницу. Из Олонца вместе с престарелой мамой и двумя детьми на грузовых машинах, по распоряжению эвакогруппы, нас повезли в Лодейное Поле — Свирские Кондуши. Очень много было там эвакуированных. Медицинские работники все время стояли на охране здоровья людей, принимали роды, делали подворные обходы, помогали старикам. Мы с фельдшером Гагариной Е.А. сумели пешком кое-как [вернуться и] добраться до Коткозера и привезти одежду детям, иначе бы они погибли. Туда же не разрешали [ходить], но нам удалось, и мы кое-что привезли. А потом нас повезли в Лодейное Поле и на баржах повезли в Архангельскую область. Много было опасностей, бомбили баржи, а в Белозерске*** к нам подошел пароход и везли нас до Печаткино, там покормили обедом, ночевали кто на улице, с детьми - в школе. И затем - в Вельск****, где жили, очень долго мучались. Болели дети, жили в школе, но потом все-таки горком партии отправил нас на 2-колесных телегах в Ровдинский район (мало людей, численности не могу сказать). В Ровдино нас хотели сразу отправить по колхозам, но как специалистов (медики, учителя) направили меня в Благовещенскую больницу. Встретили неплохо, по мере возможности. Дрова заготовляли сами. Жилье, больница, больше ничего. Голодно было уже везде, мужчин среди нас не было. Очень много эвакуированных из Ленинграда, Петрозаводска, всегда и во всем старались помочь друг другу. У меня дети были в детском садике. Одного старшего похоронила по истечении 5 месяцев. Мама, хотя и старая, работала уборщицей в школе. Работала я много, не считаясь со временем. Часто сутками. Подсобному хозяйству больницы нужны были силы, научилась косить, жать, научилась картошку выращивать, дрова с реки поднимать и сплавлять, и колоть. Ходила в лаптях. За заработанные деньги только расписывались, отдавали на танковые колоны. Только бы скорее кончилась война. О муже я ничего не знала, писем не было, хотя везде узнавала. Сына похоронила, о брате ничего не знала, много человеческого горя. Радость была, когда узнала, что освобождено Коткозеро, и много радости было, когда наши войска стали побеждать. Все не расскажешь. Реэвакуировались мы втроем: мама, дочь и я в организованном порядке. Много было реэвакуированных, трудности, болезни, роды. Мужчин среди нас не было, только в Вельске поехали до Петрозаводска несколько инвалидов войны. Ехали на лошадях, лодках, автомашинах, поезде. Ехали с 13 октября до 9 ноября. Много разрушений пришлось увидеть, а вот в Лодейном Поле среди великих разрушений уцелел памятник В.И. Ленину. Приехала в Коткозеро с дочкой, мама осталась в Олонце, на старом месте работы в больнице. Окна были забиты фанерой, но население встретило хорошо. Надо было все восстанавливать. В Коткозере стучали в окно и кричали: «Война кончилась!». Я в одной сорочке бегала и всех будила. Все радовались, плакали, а затем собрались в школе и праздновали этот Великий праздник... Очень горько вспоминать, но все-таки постараюсь. Когда мы реэвакуировались, то долго ждали эшелона в г. Вельске, но дождались. Я с семьей ехала уже на последней машине (были «умные» женщины, которые за водку успевали уехать раньше, пока было светло, [чтобы] занять лучшие места в вагоне). И кто-то сказал из инвалидов, что, не имея водки, надо попадать с опозданием и ночью. Шофер услышал, остался недовольным, мы - женщины - молчали. Ну и посреди дороги шофер объявил, чтобы мы выгружались, потому что машина сломалась. Мы вынуждены были выгрузиться (уж был снег по 2-й половине октября) и конец ночи провели в лесу близ дороги с детьми, стариками, инвалидами. Утром подъехала машина, и шофер приказал нам грузиться. Но мы отказались. Пусть грузит сам. Не дождавшись он уехал и приехал с начальством. Они погрузили, повезли, а у эшелона нас ждали люди, плакали, помогали нам и очень ругали шофера. Он, конечно, получил «по заслугам». Тогда еще [был] живой сынок у меня, ему было около 6 лет. Все, что получали мы на день, хлеб по карточкам - на троих 600 г, мы скушали. Он сказал: «Мамочка, давайте ужинать». Н я сказала, что у нас ничего нет. Тогда сын мне сказал: «Собери тарелки, ложки. Мы посидим за столом и ляжем спать». Я собрала стол, мы посидели. Дети сказали: «Спасибо, мамочка». И легли спать. Когда я работала ночами, то дети оставались одни, мама за 3 км работала. Трудно, родные мои люди, писать и вспоминать. Хотя очень много тяжелых воспоминаний. Когда уже немного обжились в эвакуации, девочка моя болела 9 месяцев, наконец я сумела свое платье шелковое и костюм обменять на козочку, что помогло мне вылечить ребенка. В лес для заготовки корма (березовые веники) ходили босиком. Надо было заготовить 1500 веников, носила их на плечах. Картошку растила уже для себя. Стало легче жить. Население полюбило эвакуированных, стало во всем верить и помогать. Когда в 1946 г. вернулся домой муж (он учитель) и родилась девочка, мы с помощью государственной ссуды купили коровушку и, пока был жив муж, а умер он в 1971 г., у нас была любимая работа и хозяйство. Сено косили сами, все делали сами и помогали дети. Много раз была выбрана депутатом с/совета, народным заседателем. Все, что мне поручено было, выполняла добросовестно, награждалась грамотами, подарками. Несмотря на все тяжкое время, я все равно любила петь, танцевать при свете маленькой лампы в клубе под гармошку. И вокруг всегда было много [людей], но их очень многих нет в живых. А я вот рада, что еще жива, радуюсь, а иногда и переживаю с детьми все, хлеба досыта и все, что нужно для жизни, есть. Обижаться бы никому не надо, а работать и воспитывать новое поколение надо стараться, не жалея сил. А вот мы с мужем довольны своим поколением! * Очевидно, председатель сельского совета. ** Так в тексте. *** Белозерск - город в Вологодской области. **** Вельск - город в Архангельской области. Источник: АКНЦ РАН. Подлинник рукописный. (2015) Эвакуированная Карелия: Жители республики об эвакуации в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 - Стр.61-64