Шрифт:
Размер шрифта:
Межсимвольный интервал:
Межстрочный интервал:
Цветовая схема:
Изображения:
Из воспоминаний Стригиной (Гуляевой) Надежды Алексеевны — О жизни в оккупации в д. Космозеро.

Из воспоминаний Стригиной (Гуляевой) Надежды Алексеевны — О жизни в оккупации в д. Космозеро.

Гражданские

Страна: Россия, КарелияПериод: Великая Отечественная война (1941-1944) Стригина (Гуляева) Надежда Алексеевна, 1930 г. рождения, уроженка с. Космозеро Заонежского района, в 1933 г. семья переехала в г. Петрозаводск. 1941-1944 гг.** Я родилась 10 сентября 1930 года в деревне Демидово села Космозеро Заонежского района КарелоФинской АССР в большой семье Гуляевых. В 1933 году наша семья переехала в Петрозаводск. Мы жили на Онежской набережной, в устье реки Лососинки. Рядом на реке стояла электростанция, затем шли частные дома, выше была лыжная фабрика. Недалеко от нашего дома был Парк культуры и отдыха и кинотеатр «Красная звёздочка». Выше располагались Карельская филармония и Русский драмтеатр. Там, где сейчас находится напротив Финского театра жилой дом,был большой магазин. Он был построен наподобие «Гостиного двора» в Ленинграде, огромный магазин, в нем широкий выбор товаров. До войны я училась в 3-ей школе на Советской набережной (сейчас это 25 школа, наб.Гюллинга), она была расположена недалеко от дома, на горке. В школе мы носили синие халатики поверх домашнего платья, обязательной была сменная обувь – тапочки. В школе нас кормили бесплатно, утром – каша, чаще манная, кисель; в обед – суп, макароны, чай с бутербродом. Учителя были заботливые, часто спрашивали, не голодные ли мы. Я закончила 4 класса, и летом 1941 года нас, школьников, отправили в пионерский лагерь в село Уя, недалеко от Петрозаводска. Немного мы пробыли в лагере. 22 июня 1941 года объявили войну, как потом пели в песне: «22 июня ровно в 4 часа Киев бомбили, Нам объявили, Что началася война». Запомнилось, что перед началом войны, в июне выпал снег, а мы, ребятишки, были в летней одежде, кто в сандаликах, кто в тапочках. И уже 23 июня пришли за нами автобусы, и нас вывезли в Петрозаводск. Нас привезли на площадь Кирова, где ждали родители. В городе жители слушали по радио выступление Молотова. Все плакали, даже мужчины. На второй день моему папе, Алексею Григорьевичу, принесли повестку в военкомат . Поначалу он был в Петрозаводске. Но через 2 недели он пришел и сказал, что скоро город возьмут финны и надо эвакуироваться. Когда город бомбили, мы прятались в сарае. Перед отправкой папы на фронт он успел отправить семью на барже в Заонежье к своим родителям. До войны у нас умерла мама, осталось трое детей, сначала нас воспитывала бабушка, а потом папа привел в дом молодую жену. И поэтому младшая моя сестра Нина перед войной была сдана в Дом малютки, ей был 1 год и 7 месяцев. После войны мы её искали, но нам сказали, что баржа, с которой эвакуировался Дом малютки, была потоплена. Город бомбили, многие баржи с людьми утонули, а нам повезло. Так мы приехали на папину родину в село Космозеро. Мы поселились в старом доме папы. Вслед за нами эвакуировалась из Кондопоги семья его брата Михаила Григорьевича . Мне было 10 лет, младшему брату Якову 8 лет, с нами жила мачеха и бабушка Марья, и вместе с нами жили кондопожане: тётя Наташа и её пятеро ребят. Я приехала в летнем сарафане, бабушка сшила накидку , в ней и ходила. Зимой, когда на озере Космозеро встал лёд, его перешли лыжники в белых маскхалатах с автоматами. Это была финская разведка. Затем в деревню пришла финская часть, расположился штаб. Жителей, чьи дома понравились, финны выгнали из родных домов. В огромном доме бабушки Ульяны и дедушки Фили Горшковых, маминых крестных, жил генерал, располагались связисты, у крыльца стоял часовой. Нас тоже выселили из дома, на окраину села, в пустой холодный дом. А в нашем большом доме разместились финские казармы. Кто-то донес, что мы семья красноармейцев, и нас потом переселяли из дома в дом 5 раз. В деревне Артово, в доме, где мы жили, размещалось 5 семей. В этой деревне было много финнов. В доме родственников папиной сестры, Федотовых, сделали гараж: дом был 2-х этажный, финны выпилили низ, оставили балки и сделали внизу гараж. Финны мостили дорогу, а мы, дети, собирали камни, все руки были перебиты из-за тяжелой работы. Тётя взяла меня с собой, потому что финны давали похлёбку. Мачеха работала на конюшне, ухаживала за лошадьми. Тётя, Мария Петровна Федотова, работала на строительстве дороги. Однажды она принесла за свою работу Как-то раз она гнала по дороге племенных лошадей, откуда-то их пригнали финны. В немного жира. это время навстречу шла финская машина, поднималась в гору, водитель не справился с управлением, ударил одну лошадь машиной, а других придавил к дому у дороги. Мать за это посадили в «холодную», так называли тюрьму. Вся деревня плакала, думали, что её расстреляют. Но выяснили, что она не виновата, и её отпустили. После гибели лошадей мать принесла в миске их кровь, было немного муки, напекли лепешки. Детям было запрещено гулять на улице, но всё-таки мы ходили в лес летом за грибами, за хворостом с дедушкой, собирали гнилую мороженую картошку. Бабушка из картофельных очистков пекла черные лепешки, жили впроголодь. Несколько раз в деревню ночью приходили партизаны. Днем всех финны сгоняли на площадь, пугали, если кто-то был связан с ними, сажали в «холодную»; потом эти люди исчезали, наверное, их расстреляли. Однажды привезли убитых финнов, всех жителей собрали и под дулом пистолета допрашивали: «Рушкая швинья, говори, где партизаны». Все очень боялись. Карелам и финнам, коренным жителям, жилось легче, им были даны карточки, по которым получали паёк. В нашем доме была большая кладовка. Как-то раз я заглянула туда и увидела огромное количество швейных машин, награбленных у местного населения. Их было много, стояли на полках до самого потолка машинки фирмы «Зингер». Я проговорилась об этом в деревне, мне сказали: «Никому об этом не говори. У нас в доме стоят велосипеды». А потом всё пропало, значит, увезли. Всё, что можно, финны увезли в первые годы войны. Сразу были угнаны коровы, забраны у местных жителей, и с колхозного двора. У местных жителей отобрали весь картофель. Все наше Заонежье было разделено на участки. Как-то раз нас выселили в избу и чуть не сожгли, бросили горящий матрас, думали, что мы сгорим. Бабушка вытащил нас на снег. У женщин отобрали золотые украшения, один финн хвастал награбленными кольцами. Директора школы убили, говорили, что за связь с партизанами. Его не разрешили похоронить, один старик хотел это сделать, но его расстреляли. Затем всех стариков и старух собрали, в концлагерь их не повезли, расстреляли на болоте. Финны ушли в 1944 году. Когда освободили Петрозаводск, мы не знали, от отца пришло письмо. Он вернулся с фронта без ноги, ходил на костылях. На месте нашего дома в Петрозаводске была воронка, дом разбомбили. Папа всю войну носил с собой в кармане ключ от дома. На улице Анохина стоял старый барак, в нем разрешили поселиться. Такие же инвалиды, как папа, восстанавливали его, получился 4-ех квартирный дом. О Дне Победы в деревне сообщило начальство, построили трибуну, собрали всех, кто остался жив, объявили о победе. Все плакали. Папа привез нас в Петрозаводск, когда пошли по Онежскому озеру пароходы в 1945 году. Город был разрушен. Вышли на набережную, везде одни кирпичи. Не было ни «Гостиного двора», ни кинотеатра «Звездочка», ни школы, ни памятника Кирову, везде одни руины. Остались только стены и колонны гостиницы «Северная» и напротив нее – городская тюрьма. Русский драмтеатр был разрушен, в нем было бомбоубежище. На улице Ленина стоял только один старый дом. Весь город был в руинах. После войны собирали воскресники, все выходили чистить кирпичи. Гостиницу восстанавливали военнопленные. Сразу восстановили железную дорогу, пошли поезда. В 1945 году я устроилась работать на почту, чтобы получить хлебные карточки. Прочла объявление и уехала в Сортавалу учиться на швею. Отучилась там полтора года и уехала работать в Кондопогу в 1947 году. В Кондопоге, чтобы получить хлебные карточки и прописку, работала в сплавной конторе на лесобирже, надо было откидывать доски, я была очень худенькая и поднять не могла. Три недели там отработала, потом отправили работать в лес, забивать кошели проволокой на льду. Летом работала на лесобирже. В 1949 году работа в разнопромартели швеёй. **Дата событий. Источник: Чечендаева Н., Гришкина Е. Узницы Заонежья (воспоминания Стригиной Н.А.). [Электронный ресурс]: сайт Национального архива Республики Карелия (работы, представленные на конкурс «Юный архивист» 2018 г.)
 
46

Дополнительные материалы

Мне 7 лет,я в центре. Слева-папа,справа - дедушка. 1938 год
 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Спасибо!Мы прочитаем Ваше сообщение в ближайшее время.

Ошибка отправки письма

Ошибка!В процессе отправки письма произошел сбой, обновите страницу и попробуйте еще раз.

Обратная связь

*Политика обработки персональных данных