Из воспоминаний Л.П. Макеевой о нахождении в концлагере №5 г. Петрозаводска. Как мы оказались в лагере.

Гражданские

Страна: СССР, Карелия Я коренная петрозаводчанка. Семья наша жила в трехэтажном кирпичном здании в районе нынешнего старого вокзала. Квартиру в этом доме дали отцу. Он работал на железной дороге и звали его Павлом Ильичем. Был он с 1908 года рождения. Мать — Ольга Михайловна Илыокова. Ей сейчас уже 95 лет, и она живет со мной в Петрозаводске. Когда началась война, отец уверял нас, что долго она не продлится, и отправил семью в его родную деревню Шангостров, где жила его мать, моя бабушка. Сам он оставался на брони как железнодорожник и занимался эвакуацией грузов промышленного характера. Деревня, куда мы приехали, находилась в Подпорожском районе Ленинградской области. Но война туда пришла быстрее, чем в Петрозаводск. Мы пытались уйти от наступавшего противника. Бабушка взяла на дорогу немного продуктов и даже повела корову. Мы направились в сторону Свири. Мне было пять с половиной лет, а братику Юре – три с половиной. Я вела его за руку. Мы ушли в лес. С нами шли и другие деревенские семьи. Кончилась еда. Некоторые из женщин пошли на брошенные колхозные поля накопать картошки. Но тут появились финские разведчики. Мы были вынуждены сказать, что обосновались неподалеку в лесу. Всех нас заставили вернуться в деревню. Там мы оказались в плену. Мама была беременной уже на последнем месяце и в деревне родила двойню девочек. В ноябре финский комендант дал команду собраться в 24 часа и взять с собой только самое необходимое. Привезли нас на машинах на станцию Токари и там погрузили в теплушки и отправили в Петрозаводск. Поначалу вернулись в свою городскую квартиру. Мама пошла по делам в город, и ей кто-то из знакомых посоветовал получить финский или карельский паспорт, что помогло бы избежать неприятностей. Но никто не мог предвидеть всех страданий, через которые нам предстояло пройти, и мать категорически отказалась от получения таких документов, считая такой шаг предательством, тем более что наш отец был партийным. А через некоторое время нас разместили в домах барачного типа, которые уже были обнесены колючей проволокой. Здесь был образован 5-й лагерь. Место это в дальнейшем получило название Пятого поселка. Там и сегодня еще стоят некоторые дома той поры, правда, капитально отремонтированы и перепланированы. Семья наша выросла. Нас было уже пятеро, и с нами*** из деревни приехали бабушка и дедушка. Поселили нас в комнате на 15 квадратных метрах, и было в ней пять семей. В общей сложности 21 человек. Но по мере того, как население лагеря до конца 1942 года и в дальнейшем стремительно вымирало, со временем нашей семье дали отдельную комнату на восемь квадратных метров. Тоже было очень тесно, но все же это была наша семья. В условиях голода, холода, без медикаментов люди вымирали целыми семьями. Не обошло это горе и нас. Один за другим умерли бабушка и дедушка. Организм мамы тоже ослаб, и она заболела куриной слепотой и малокровием. Мои маленькие сестрички Галя и Нина, не получая даже материнского молока, тоже умерли. Мы с мамой остались вдвоем. И не знаю, что было бы с нами, если бы не девочка-подросток 14-летняя Римма Гуляева, ныне Иванова, родом из той же деревни Шангостров. Вместе со взрослыми она тоже выходила на работы в город. Благодаря своей сноровистости и не по годам находчивости, умела найти то у финнов, то среди местного населения что-нибудь из съестного. И непременно делилась с нами. Я очень признательна ей за это. И, может быть, благодаря ей мы сумели продержаться самое трудное время Римма Ивановна живет в Петрозаводске. К сожалению, частенько прибаливает — сказываются те горести и лишения. Получает маленькую пенсию. Это было участью большинства бывших малолетних узников. Теперь, слава богу, у нас имеется ощутимая прибавка к пенсии и жить стало все же немного легче. Карельский союз узников, как в былые годы, так и сегодня, добивается, и в ряде случаев небезуспешно, тех социальных льгот, которые им положены по закону. Источник: (2005) Пленённое детство - Стр.20-22