Из воспоминаний Дарьи Ананьевой, г. Петрозаводск. Нас выгнали из дома.

Гражданские

Страна: СССР, КарелияПериод: Великая Отечественная война (1941-1944) Таких деревень, жителей которых финны выгнали из своих домов и расселили в других деревнях, было немало. Всем-то места в лагерях уже не хватало, как и не хватило бы колючей проволоки. И было многим из нас ничуть не лучше, чем в лагере. Нас у мамы было четверо. Все маленькие. Жили в Кузаранде и имели свое хозяйство: корову, огород, который нас обеспечивал картошкой и овощами. Отец с мамой в колхозе в предвоенный год заработали немало зерна. Все перемололи. И своего хлеба нам бы полностью хватило до нового урожая. А нас выселили из дома с пустыми руками. Одежды было — что на себе. Мне два года, и я самая маленькая в семье. Мама несла меня на руках. Наша деревня стояла на берегу Онего, где другой берег хорошо просматривался в бинокль — там стояли наши войска и большой партизанский отряд. В чужой деревне нас разместили в доме, где уже было пять семей. Одна большая комната с русской печкой. В каждой семье по три-четыре ребенка. Спали вповалку на полу, постилая солому. С проверкой из комендатуры могли прийти в любое время дня и ночи. Матери работали на финнов. Растили хлеб, картошку и овощи. Заготовляли для Финляндии лес. Норма была тяжелая. И матери брали в лес детей, кто был постарше, в помощь. А иначе могли лишиться скудной карточки на хлеб. Когда возвращались с работы домой, иногда по дороге удавалось насобирать грибов и нарвать сухого белого мха, из которого делали муку. Вот такая была у нас еда. Мы ждали матерей из леса, как из магазина. Помню такой эпизод. Днем к нам зашли финны. В доме были одни дети. Сделали обыск. Искали зерно и хлеб. Пытались у нас, несмышленышей, допытаться, куда спрятан хлеб. Сестра достала с полки берестяную посудину, в которой был сухой мох: вот он, дескать, наш хлеб. Финн поглядел, помотал головой, высыпал эту муку на пол и растоптал. Мы стали плакать, что мама придет с работы, а есть нечего. В лагере худо-бедно давали хоть какую-то баланду. А мы днями сидели совершенно голодные. От голода умерла бабушка. Сколько народу тогда погибло. Старшую сестру, которой только что исполнилось пятнадцать, отправили на сплав. Работала там под охраной. А когда оккупанты стали отступать, оставили их на острове. С ними были парни. Они связали бревна и решили на самодельном плоту добраться до берега. Но финны заметили и открыли стрельбу. Некоторые из них погибли, другие спаслись и еле добрались до домашнего берега, к тому же они были голодные и измученные. В родную деревню вернулись в июле 1944 года. Дома стояли полуразрушенные. Где не было стекол, где дверей, а где и полов... Трава выросла выше человеческого роста. В ней было столько змей, что мы не смели выходить на улицу. Мать палкой пробивала траву, чтобы сходить куда-либо по делам. Все, что было оставлено из посуды или одежды — не сохранилось. Когда началась война, нашу пристань бомбили. Возле нее стояли баржи, груженные зерном и картошкой для отправки в город. Часть жителей успели посадить на баржи для эвакуации на другой, пудожский, берег. Но далеко не всем удалось добраться. Финны бомбили баржи даже с мирным населением. Много людей утонуло. Так, из нашей деревни Кошкино — Максимова Мария, у которой осталось двое маленьких детей. Из Кузаранды — Наталья Мухина... Всех не припомнишь. Отец наш погиб под Ленинградом. Мама сумела всех нас вырастить и поставить на ноги. Теперь, когда прошли годы и пришла к нам старость со своими невзгодами и болезнями, все чаще вспоминается время нашего потерянного детства. Так ничего хорошего в этой жизни мы и не видели. Одна радость, что сами вырастили детей и дали им возможность учиться и строить свою жизнь. Грустно смотреть сегодня на наши деревни, когда приедешь на родину. Многих из них уже нет и в помине. А те, что сохранились, пришли в такое состояние, что имеют убогий вид. Люди бросили свои дома и выехали в города и поселки. Стоит ли удивляться тому, что только в Петрозаводске в рядах нашей общественной организации числится более 500 человек. А сколько их, о судьбе которых мы ничего не знаем? Наверняка их несколько тысяч. Шестьдесят лет прошло, как освободили наш край. Но и сегодня перед глазами так ярко встает это событие. Источник: (2005) Пленённое детство - Стр.86-69