Гущин Николай Александрович — Получая из рук Ильи Печерина партийный билет, я переживал огромное, новое чувство.

Участники

Страна: СССР, Карелия Родился в 1898 г. в д. Спиринской, Андогской волости, Череповецкогo уезда, Новгородской губернии. Трудовую деятельность начал с 9 лет. В 1917 г. поступил плотником па строительство Мурманской железной дороги. В 1918 г. стал красногвардейцем Петрозаводского отряда, позднее вступил в ряды Красной Армии. Участвовал в борьбе против интервентов на Петроградском фронте. В последующие годы служил па командных должностях в частях пограничных войск МВД СССР. Член Коммунистической партии с 1919 г. Летом 1917 года, закончив работу на строительстве полустанка Токари Мурманской железной дороги и получив расчет, я решил поехать в Петрозаводск искать себе новый заработок. В то время в связи с достройкой Мурманской железной дороги на станции Петрозаводск велись строительные работы и требовалось большое количество рабочих всех специальностей: каменщиков, плотников, столяров, штукатуров, маляров, печников, кровельщиков. Мне не стоило большого труда разыскать своих земляков-череповчан и в тот же день устроиться на работу. В конце 1917 года среди строительных рабочих Мурманской железной дороги назревала забастовка. Профсоюз архитектурно-строительных рабочих (впоследствии союз деревообделочников), возглавляемый костромичом Пряниковым, требовал повышения заработной платы и установления рабочего контроля над производством. Забастовка была объявлена в ноябре и продолжалась около двух недель. В ней приняли участие все строительные рабочие станции Петрозаводск. Было сделано немало попыток сорвать нашу забастовку. Ведь от нее подрядчики несли большие убытки. Помню, что к нам да и в другие общежития не раз приходил какой-то «чистый господин» как мы его называли, в черном суконном пальто с каракулевым воротником, в каракулевой шапке, с портфелем. Пряников называл его меньшевиком. Несмотря на все старания сорвать борьбу, забастовку мы выиграли. Все наши требования были удовлетворены. В конце декабря 1917 года или в начале января 1918 года был создан первый отряд Красной Гвардии в Петрозаводске. Его первоначальная численность была пятьдесят человек, в основном, рабочие Александровского завода, были и рабочие Мурманской железной дороги, в том числе два плотника: я и мой земляк Куприян Суслов. И когда 3 и 4 января 1918 года решался вопрос о власти, этот отряд был надежной опорой большевиков. Новый революционный губсовет сразу же взял под охрану отряда Красной Гвардии все важнейшие объекты государственного значения. Личный состав Петрозаводского отряда Красной Гвардии постоянно менялся и пополнялся. Из него комплектовались небольшие отряды, которые направлялись в уезды для подавления выступлений местной контрреволюции. Дисциплина среди красногвардейцев была исключительно крепкая. Первый мой служебный наряд заключался в охране одного собрания, проходившего в начале января 1918 года в театре «Триумф» (теперь Государственный финский драматический театр). Я стоял в вестибюле театра и должен был следить за порядком. Форма была у меня собственная, как и у остальных красногвардейцев в первые месяцы службы. Серые подшитые валенки, весь в заплатах матерчатый пиджак, не многим лучше были и брюки, шапка ушанка с красной лентой, прицепленной наискосок к шапке. Вооружен был однозарядной берданкой. Весь мой облик вызывал любопытство у проходивших в зал. Я часто ловил на себе то презрительный взгляд, то ироническую улыбочку. Слышал и прямые насмешки: «Ну и гвардеец!». Конечно были и сочувственные взгляды, но мне-то было все равно. Для меня ясно было одно — встав на пост охранять порядок, я должен быть исправным солдатом революции. Позже меня назначили патрулировать по городу. Я дежурил в здании исполкома губсовета, охранял телефонную станцию, спиртоводочный завод и пороховой погреб. Однажды зимой, получив паек в один фунт хлеба, золотников двенадцать сахару и селедку, я приготовился пойти в очередной наряд. В тот день красногвардейцы были особенно перегружены служебными делами и поэтому командир второго взвода В. Ф. Морозов повел меня на пост одного, сказав, что если кто-либо из бойцов освободится, то придет позже. Приняв пост под охрану и оставшись один, я сначала чувствовал себя довольно бодро. Приближалась ночь, крепчал мороз, и настроение мое стало ухудшаться. К тому же вооружен я был десятизарядной французской винтовкой, с которой обращаться еще не умел. Я знал, что у порохового погреба, да и вообще на посту, без причины стрелять не полагается, но в данном случае это правило забыл. Недолго думая, прикрепил к одному из деревянных столбов газету, отсчитал пятнадцать шагов и вскинул на руку винтовку. Что было сил я прижал винтовку к плечу, крепко закрыл глаза и нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, я почувствовал легкий толчок в плечо. Слегка зазвенело в ушах. Осмотрел «мишень», она оказалась чистенькой. Огорченный первой неудачей, я выстрелил второй раз, но уже более уверенно. Попадание было отличное, в самый центр газеты. Это была первая в моей жизни «учебная» стрельба из боевой винтовки, первое и последнее нарушение устава за все последующие тридцать шесть лет военной службы. На следующий день после смены я доложил командиру взвода Морозову о том, что произвел два выстрела и с гордостью показал ему пробитую пулей газету. Вскоре после этого на заседании исполкома Олонецкого губсовета разбиралось заявление Аксентьева по вопросу о нарушении дисциплины красногвардейцами, стоящими на посту. Комиссару Красной Гвардии было предложено впредь инструктировать красногвардейцев относительно обращения с огнестрельным оружием и раздать им устав о постовой службе, выработанный и утверждённый исполнительным комитетом. Потом командир взвода Морозов разъяснил мне порядок несения службы. Этим дело и кончилось. Самым важным событием, самым памятным днем за время службы в Красной Гвардии было вступление в партию. Это было в январе или феврале 1918 года. Однажды днем в помещение, где размещались красногвардейцы, пришел секретарь штаба Красной Гвардии Илья Печерин и объявил: «Товарищи! Кто желает записаться в партию большевиков-коммунистов? Сейчас буду записывать и выдавать партийные билеты». Затем он достал из портфеля бумагу, маленькую стопочку бланков партийных билетов и положил их на стол. Такая простая процедура приема в партию кажется сейчас неправдоподобной, тем не менее это факт. Это было нарушением устава партии, принятого VI съездом в 1917 году. Конечно, Печерин, прежде чем записать в партию и выдать партийный билет, беседовал с каждым желающим вступить в партию. Он кратко говорил, каким должен быть член партии, каковы его права и обязанности. Получая из рук Ильи Печерина партийный билет, я переживал огромное, новое чувство. Ведь это было мое второе рождение. Я, простой деревенский девятнадцатилетний парень, стал большевиком. 10 мая 1918 года я вступил добровольцем в Красную Армию в г. Череповце в 1-й Советский Череповецкий стрелковый полк. Приняли меня по партийному билету, который я по наивности приложил к заявлению и который где-то в штабе затеряли. В октябре 1919 года я вступил в партию вторично и теперь партийный билет храню, как зеницу ока. Источник: (1957) В борьбе за власть советов. Воспоминания участников борьбы за установление Советской власти в Карелии - Стр.95-99