Герой Советского Союза генерал-майор танковых войск В. Баранов — В решающих боях.
Участники
Страна: СССР В первых же боях нам, танкистам, пришлось встретиться со сложной системой укреплений, искусственных и естественных. Болота, озера, валуны, густые лесные массивы, эскарпы, противотанковые рвы, надолбы из бетона и гранита, минные поля — все это были серьезные преграды. В мирное время мы очень мало практически обучали экипажи, взводы и роты преодолевать противотанковые препятствия. На занятиях допускали условности и ограничивались теорией, а не тренировались по-настоящему. Мы не обучали экипажи отыскивать мины, обезвреживать минные поля. Наша рационализаторская мысль над этими вопросами работала недостаточно. А с минными полями прежде всего столкнулись танки. Отсутствие опыта борьбы в таких условиях задерживало движение и действия подразделений. Танки действовали первое время медленно, осторожно, не выполняли своего назначения, не наносили молниеносных мощных ударов. Потребовалось хорошо разведать линию Маннергейма, перегруппировать войска, организовать их, подготовить материальную часть, чтобы преодолеть все преграды, нанести сокрушительный удар противнику. Во время этой передышки танкисты использовали занятые нашими войсками укрепленные рубежи, где имелись надолбы, противотанковые рвы, речушки с болотистыми берегами, и начали практиковаться в преодолении этих препятствий, в наступлении совместно с пехотой и саперами. Здесь танкисты научились разбивать надолбы снарядами своих пушек, а саперы — подрывать надолбы и рвы и сбрасывать с танков под гусеницы бревна, помогая танкистам преодолевать топь. Развернулась рационализаторская работа. На легком танке был сконструирован мост, который давал возможность быстро преодолевать рвы. Действующей армии неоценимую помощь оказывал советский тыл. На вооружение частей стали поступать миноискатели, появились санные бронированные щитки для подвоза пехоты. Боевая учеба на фронте сыграла большую роль. Танкисты, пехота и саперы научились действовать согласованно и оказывать друг другу помощь в бою. Боязнь противотанковых препятствий исчезла. К началу февраля главная полоса линии Маннергейма была разгадана, узлы сопротивления изучены, и наши доблестные саперы упорно и настойчиво взрывали дот за дотом. 14 февраля, в 7 часов утра, был получен приказ штаба армии. В нем говорилось: «Подвижной группе Баранова, в составе легкой танковой бригады и пехотного соединения, войти в прорыв на участке 123-й стрелковой дивизии. Захватив станцию Кямяря, удерживать ее до подхода наших частей, откуда вести разведку в направлении Кямяря — Хонканиеми. Выделить один танковый батальон и один стрелковый батальон для захвата Ляхде, затем повернуть на восток и захватить станцию Лейпясуо». Захват пункта Ляхде позволял нашим частям зайти в тыл противника и окончательно сломить его упорное сопротивление в укрепленном районе Сумма — Хотинен. Захват станции Кямяря отрезал путь снабжения боеприпасами и продовольствием частей противника, действовавших восточнее высоты 65,5. Вместе с тем решался вопрос и о выходе в тыл финских частей, действовавших западнее и восточнее этой станции. Это способствовало развитию и расширению прорыва. Разгром белофинских резервов в районе станции Кямяря открывал лучшие подступы к Выборгу — через станцию Сяйние, Пиенперо, поселок Кямяря. Ляхде была взята 15 февраля в 17 часов 30 минут. Бои под Ляхде показали, насколько важно не только преодолеть линию обороны противника, но и умело вести борьбу внутри оборонительного узла. Преодоление полосы противотанковых укреплений не всегда еще полностью обеспечивало успех операции. Пропустив наши силы внутрь своего расположения и пользуясь искусно замаскированными прикрытиями, враг стремился обрушиться на нас с тыла, дезорганизовать наши действия и тем самым выиграть время для создания новых оборонительных рубежей. Но нам удалось вскрыть слабое место противника. Разрывы между белофинскими частями давали возможность нашим танкам обходить их с флангов, а удара с флангов противник не выдерживал. Мы сумели учесть, в чем сила и слабость противника, и это помогло нам провести операцию под Ляхде с наименьшими потерями. Наступала ночь. Танки остановились. Противник отходил к станции Кямяря. По данным разведки, на станции сосредоточился белофинский полк. Из штаба армии поступило подтверждение приказа — захватить станцию Кямяря. И вот, впервые за все время операций, танки нашей бригады повели наступление ночью. Ночное наступление танков не было предусмотрено уставами. Опыт войны с белофиннами показал, что танкисты могут действовать и в этих условиях, но только обязательно с пехотой и саперами. Интересно отметить, что в дальнейшем, действуя в направлении на Пиенперо — Пилпула — станции Перо — Репола, танкисты охотнее шли в наступление ночью, нежели днем. Ночью мы несли меньше потерь и всегда успешно продвигались вперед. Требовалось только хорошо организовать танковую и пехотную разведку, а после захвата укреплений надежно прочесывать пехотой занятую местность. В 18 часов началось выполнение поставленной задачи. Ночь связывала движения в лесном массиве, приходилось продвигаться лишь по дороге, рассредоточиваясь в глубину и сокращая скорость движения в несколько раз. В голове шла рота разведывательного батальона. За этой ротой на расстоянии 200–300 метров двигался танковый батальон с посаженным на танки стрелковым батальоном. Так, батальон за батальоном, с пехотой на танках, на такой же дистанции шла вся моя группа. Головные части двигались очень медленно, потому что вне дороги было трудно ориентироваться в лесном массиве. Мелкие группы противника, «бутылочники», разбросанные по пути, также замедляли наше движение. В двух-трех километрах южнее станции Кямяря разведывательная группа и танковый батальон встретили надолбы и противотанковый ров. Подходы ко рву и надолбы были заминированы и охранялись двумя противотанковыми орудиями, ружейно-пулеметным и минометным огнем противника. Выслали ночную разведку, чтобы установить систему обороны, сделать к утру проходы и разминировать минное поле вдоль дороги. Разведка к утру выполнила задачу. Она донесла, что метрах в четыреста-пятьсот правее и левее дороги танки могут двигаться. Тогда приняли решение — выполнять задачу по ранее намеченному плану, с выходом на фланги противника. В 9 часов 16 февраля два танковых батальона с приданной им пехотой медленно двигались по глубокому снегу в лесу. Вскоре завязался бой за преодоление противотанкового рва. Танки вели огонь с места, находясь в 50–100 метрах от рва, а саперы и пехотные подразделения проделывали для них проходы. На правом фланге противник фланговым ружейным и пулеметным огнем не давал саперам работать. Тогда командир стрелкового батальона решил обойти эту группу. Пулеметная рота и часть танков сковывали противника с фронта, а одну танковую роту командир батальона тов. Симагин повел в обход. Белофинны были уничтожены. Противник оказывал упорное сопротивление. Он прикрывал минированную дорогу противотанковыми орудиями и минометами. Для того чтобы заставить его замолчать, мы выставили большое количество танков, которые с места расстреливали огневые точки противника и этим обеспечивали работу сапер и пехоты. На левом фланге танки встретили меньшее сопротивление. Вместе с пехотой они сумели зайти во фланг, имея весьма незначительные потери. Но одна из рот стрелкового батальона была остановлена белофиннами, вела упорный бой и не имела успеха. На помощь роте выслали три танка, и противник был уничтожен на месте, в своих укреплениях. К 11 часам противотанковый ров был преодолен, и танки с боем ринулись на станцию Кямяря. Оперативная группа штаба бригады двигалась за танковым батальоном. В районе противотанкового рва она была обстреляна ружейным и пулеметным огнем белофиннов, засевших в 100–150 метрах от дороги. Трех танков оказалось достаточно, чтобы уничтожить и эту группу противника. По дороге на станцию Кямяря и в лесу валялись убитые белофинны, брошенное оружие, снаряжение и еще не расставленные мины. В 14 часов станция Кямяря была взята. Танковый батальон с стрелковым батальоном захватил юго-восточную ее окраину, отрезая отход частей противника на восток. Другой танковый батальон, также совместно со стрелковым батальоном, отрезал врагу отход на запад. У белофиннов оставался один путь — на север, куда они впоследствии и стали отходить. Отрезав противнику пути отхода, танковый батальон в полукилометре восточнее станции Кямяря уничтожил группу белофиннов в 600–700 человек. Этой группе уйти не удалось, потому что станция была уже захвачена нами, а дорогу преграждали подбитые машины противника. Саперные части подорвали железнодорожные пути с запада, чтобы финны не могли ничего увезти. Боевые операции танковой бригады по захвату станции Кямяря показали, что мы достигли умелого взаимодействия различных родов войск. Мы наступали с посаженными на танки пехотой и саперами. И это имело весьма важное значение. Органическая увязка действий танков, пехоты и сапер дала нам возможность нанести врагу стремительный удар. В боях за станцию Кямяря белофинны потеряли около 800 человек убитыми и до 250 человек ранеными, оставленными на поле боя. 120 человек были взяты в плен. Нами была захвачена артиллерийская батарея, уничтожено 10 противотанковых пушек, 12–15 станковых пулеметов, захвачено много винтовок, несколько автоматов, большое количество взрывчатых веществ и колючей проволоки. На станции противник оставил также один вагон винтовочных патронов, которыми наша бригада и пехота пополнили свои запасы. Кроме этого, удалось захватить восемь танков «Рено» и много продовольствия и обмундирования в земляных складах станции. Захватом станции Кямяря труппа выполнила поставленную ей задачу. Источник: (1941) Бои в Финляндии. Воспоминания участников. Часть 2 - Стр.58-62
25
Добавить комментарий