Фомина Александра Васильевна — В Кондопоге ночью 22 июня разбудили мужа. Он ушел носить мобилизационные повестки, а потом повестка такая же пришла ему самому.

Гражданские

Страна: СССР, Карелия Фомина Александра Васильевна, русская, родилась в 1919 г. в д. Куткостров Олонецкой губернии. Окончила курсы ликбеза. Накануне Великой Отечественной войны проживала в Кондопоге. В 1941-1945 гг. находилась в эвакуации в Казахской ССР (Казахстане). Награждена юбилейной медалью «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». 1. В Кондопоге ночью 22 июня разбудили мужа. Он ушел носить мобилизационные повестки, а потом повестка такая же пришла ему самому, и 22 июня же он ушел [фронт]. 2. Уехали в эвакуацию в Казахстан все, кроме мужа (я, трое сыновей и свекровь). 3. Эвакуация началась в сентябре, повезли на барже в Повенец по Онежскому озеру. Руководил секретарь райкома, председатель райисполкома Алешин. [С собой взяли] продукты и вещи на первое время, самое необходимое. Все имущество осталось дома. Те, кто взял собой больше, не смогли вместить это при переходе с парохода на подводы. В пути получали хлеб, в населенных пунктах питались и брали продукты в столовых, расплачивались деньгами, которые имелись с собой. 4. Эвакуировались всей деревней, 100-200 человек. 5. Ехали три месяца. До Сегежи пароходом, оттуда по железной дороге до пункта назначения - станция Тайнича*, от нее до пос. Черниговка** 60 км. Вся группа разделилась на несколько меньших, и они разъехались по разным поселкам (Красная Поляна, Красная Каменка и др.). В Черниговке к встрече готовились, был назначен комендант. Группу поселили в клубе, после свозили в баню и затем расселили по хатам (земляной пол, потолок и стены обмазаны глиной). В пути не было бомбежек, часто отставали от поезда, но затем все приезжали в пункт назначения. В вагонах было холодно, воровали дрова, чтобы топить железные печки. Проезжали через Вологду, Молотов. Когда проезжали по Беломорканалу, не выпускали, чтобы на него посмотреть, хотя было интересно, особенно мальчишкам. О характере этого пути четкого представления не было (т. е. не знали, почему все было так секретно). 6. В Черниговку приехали под Рождество. Встретили хорошо, всем дали хлеба, домашней выпечки. Группой занимались местные власти (председатель сельсовета Кветковский, секретарь Комарницкий, комендант Абдулов). Население представляло собой переселенных в 1930-х гг. с западной границы поляков, украинцев, были, конечно, и местные - казахи, но жили они в отдельном поселке. Были киргизы, другие народности, с эвакуированными [людей] стало ешё больше. Были чеченцы, ингуши, и их боялись, т. к. они ходили с кинжалами. Было холодно, а чеченов привезли в легкой одежде, в тапочках. Позже отношения наладились, т. к. все работали для фронта. 7. Были люди из Красноярска, кажется, немцы. В поселке было 300 дворов. В ходе совместной работы установились очень теплые отношения, местные жители убедились в том, что приезжие рады помочь. 8. Давали одежду и промышленные товары не всем. Распределял сельсовет, но по не очень понятному принципу, на глаз определяли, у кого достаток больше [или меньше]. Селили в зависимости от величины семьи в хаты большего или меньшего размера. Жили у стариков. Жена - монашка, муж - бывший моряк. Затем освободилась квартира и переселились туда, жили совершенно одни. Из хозяйства были одни куры. Сажали картошку. Работающим давали в день 800 г хлеба и 16 кг пшеницы на месяц. Хлеб был очень хорошего качества. Председатель колхоза выписывал продукты по мере надобности. Сначала бухгалтер потребовал плату за хлеб, позже этот порядок отменили и деньги отдали обратно. Носили то, что привезли с собой. При том что продуктов хватало, в одежде замечалась разница (некоторые приехали как переселенцы, у них было много одежды, которую они стали менять на продукты, т. к. они не имели статуса эвакуированных). В поселке был большой хороший клуб, проводились танцы, но эвакуированные ходили [туда] редко, в основном молодые. В клуб приходили на собрание, приезжих даже выбирали в президиум. Было интересно, в чем местные жители ходили на танцы - в лаптях, странных башмаках, над этим даже смеялись, но местные не обижались, приглашали девушек и женщин приезжих танцевать. 9. Работали в колхозе в зависимости от сезона на различных полевых работах. Убирали хлеб, молотили просо и т. д. Работали много и с удовольствием. Призыв «Все для фронта...» не был пустыми словами. За работу начислялись трудодни, деньгами не платили. Работать начинали с 5-6 часов утра. Учетчик собирал рабочих на машину, перерыв на обед - недолго, только время на еду. Начальники следили, чтобы не было шатающихся без дела. Урожай был очень хорошим, поскольку за посевом следили, пололи даже пшеницу. Работали до позднего вечера. Зимой молотили, сортировали пшеницу. В поле питание было плохим - варили «затирку» - мука, проваренная в кипятке. Мясо было только для трактористов. 10. Собирали облигации, кто сколько мог***. Организованных соцсоревнований не было, сами отдавали работе все силы. 11. Жизнь протекала довольно ровно, было много трудностей, но ничего особенного, выдающегося. Очень ждали победы, радовались сообщениям о победах [наших войск]. Хотели поехать домой, несмотря на хорошие условия, [все-таки] было непривычно. Особенно раздражали блохи, от которых невозможно было избавиться. 12. Реэвакуация началась после освобождения Карелии, выдали пропуска и разрешили возвращаться домой. Поехали в то же время, что и уезжали из Карелии (сентябрь 1944 г.). С собой взяли одежду и постельные принадлежности. Ехали обратно неорганизованно, вдвоем с женщиной из Повенца, поэтому все делали сами, никто не помогал. 13. Возвращались в том же составе, в каком и эвакуировались. Ехали вместе с женщиной (см. № 12), у которой было 2 дочери. 14. Обратно ехали тоже около трех месяцев. В начале пути дети заболели корью, их положили в больницу, поэтому отстали от своей группы. Проезжали через многие города, например, Челябинск, в местах пересадок надо было пройти санобработку. Везде на станциях было очень много народу, часто теряли детей. Чтобы достать билеты, приходилось даже прыгать через заборы (чтобы быстрее успеть на поезд). Последняя пересадка в Волховстрое. 16. По прибытии в дер. Колгостров [Нос] встретили на лошадях. Помощи никакой не было. Сразу начали работать на лесозаготовках, чтобы заработать карточки на хлеб. 17. День Победы встретили в Колгострове. Все пели, плясали, обнимали друг друга. 18. Особенное впечатление осталось о чеченских переселенцах (см. № 6). Эта группа держалась особняком, не смешивались с другими эвакуированными. Как женщины, так и мужчины поражали своей красотой. У чеченок сохранилось много золотых украшений. Это тоже выделяло их из прочих. У одного чеченца могло быть несколько жен, при этом их могли расселить по разным поселкам. Две чеченки работали в яслях. Одну из них звали Данга, она хорошо говорила по-русски. Киля не знала русского языка. С ними связан случай, характеризующий их обычаи и нравы. Один из русских, вернувшихся с фронта, приставал к Данге, дотронулся до нее. Девушка очень долго возмущенно жестикулировала, говорила, что у них такое поведение считается позором. Русские замечали, что даже в танце чеченские мужчины и женщины не дотрагивались друг до друга. В отличие от отношений с местными жителями и переселенцами других национальностей с чеченцами-переселенцами особо дружеских и теплых отношений не установилось. За ними наблюдали со стороны, побаивались. * Так в тексте. Очевидно, Тайнча (впоследствии поселок городского типа, районный центр Красноармейск) Кокчетавской области Казахстана. (См.: Словарь географических названий СССР. Изд. 2-е переработанное и дополненное. М., 1983.) ** В анкетных данных указано, что п. Черниговка относится к Келлеровскому району (центр - с. Келлеровка) Кокчетавской обл. Казахской ССР. (См.: Словарь географических названий СССР.) ***Имеется в виду ежегодный сбор средств в Фонд обороны страны для поддержки Красной армии и Военно-морского флота СССР. Источник: (2015) Эвакуированная Карелия: Жители республики об эвакуации в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 - Стр.165-169