Е.С. Сенявская. Письма отца.

Участники

Страна: СССРПериод: Великая Отечественная война (1941-1944) Это рассказ о моем отце, Спартаке Леонидовиче Сенявском, 1923 года рождения. Он представлял поколение, из которого после войны в живых осталось только три процента. Его война настигла через 41 год после Победы. Всю свою жизнь отец был солдатом, потому что мерил ее суровыми фронтовыми мерками. Военная юность была его совестью, самым строгим судьей. Он так и жил — сражаясь. Это был суровый, сдержанный и добрый человек. Мне всегда казалось, что в душе он так и остался тем юным лейтенантом-танкистом, который в редкие минуты затишья посылал в письмах домой свои не очень-то умелые, но искренние стихи. И снова передо мной эти пожелтевшие фронтовые треугольнички и истертые на сгибах листы голубоватой трофейной бумаги. Письма, обрывки дневниковых записей, воспоминания... Я читаю их и по-новому открываю для себя отца. Помню, он всегда рассказывал о своих боевых друзьях и почти никогда — о себе. И вот теперь я узнаю, что чувствовал он, двадцатилетний мой ровесник, тогда, на войне. «Знаешь, иногда в жаркую минуту боя не верилось в возвращение. А как выйдешь из боя, увидишь солнце, и не верится, что можно умереть, кажется, что невозможно это. Разные бывали мысли и чувства, а иногда так и вообще ничего не соображаешь, но стоит отдохнуть, и снова хочется жить, любить, быть любимым, и не верится никак, что можно лишиться всего этого и остаться в этой угрюмой местности лежать навеки. Кажется сейчас, что дом, Москва, вы так близко, так близко счастье... Ведь осталось так немного... Какое счастье было бы дожить до этого дня...» — это из его письма домой с Карельского фронта от 1 ноября 1944 года. Он дожил до Победы и 9 мая сорок пятого встретил ее в Москве. И качали его на площади девушки-москвички, качали, как многих других фронтовиков, оказавшихся в этот день ликования в столице. Но навсегда остались в сопках Заполярья его боевые товарищи, лежат где-то под обелисками друзья-детдомовцы из 1-го Пионердома, и девочка Маргарита, Рита Голубева, первая любовь... Она ушла в истребительный батальон и погибла в тылу врага. И он мстил за нее, за всех своих товарищей. «Вчера мы одержали крупную победу, о которой вы должны если не сегодня, то завтра услышать. Наверное, будет приказ Сталина, и наша любимая Москва в третий раз отсалютует победе, в которой и я принял долю участия...» Только об одном бое хочу я рассказать. О бое в районе станции Масельгская 15 апреля 1944 года, в период так называемой «активной обороны». Танковая рота капитана Пиулькина прорвала линию обороны противника, вышла к водной преграде, но была задержана сильным противотанковым огнем. Один из танков сумел вырваться вперед и проскочить через мост, который был тут же взорван за его кормой. Остальные машины и пехота остались на другом берегу. Но, оказавшись отрезанным от роты, экипаж продолжал сражаться и мчался вперед, пользуясь коротким замешательством врага. Командир и наводчик вели огонь из пушки, радист стрелял из пулемета, механик гусеницами утюжил траншеи и давил вражеские орудия. Было подавлено несколько огневых точек. Но зато все уцелевшие разом обрушились на одинокий танк, дерзко ворвавшийся в их расположение. Вздыбилась земля спереди, сбоку, сзади... Машину сильно тряхнуло: снаряд ударил в правый борт. Пулемет смолк. Радист как-то неестественно медленно начал сползать на днище танка. Застонал, обхватив раненую руку, механик-водитель. Оборвалась связь с командиром роты... Командир, приказав наводчику продолжать стрелять, наклонился к механику и помог ему выжать правый рычаг, уводя машину из-под обстрела. Укрывшись за какой-то сопкой, танк остановился. Снаряды больше не доставали его, но теперь пришлось отбиваться от вражеской пехоты... Уже слышен был стук прикладов о крышку люка и крики: «Рус, сдавайс!», затем почувствовался запах гари — враги подожгли танк. В револьвере оставался последний патрон, рядом лежали раненые товарищи... Командир взял «лимонку» и приготовился выдернуть чеку, бросить гранату на боекомплект. Вся короткая довоенная жизнь промелькнула перед ним. Детство, юность, московские улочки и дворики, лица отца и брата... И Маргарита, его Маргарита... И он понял, почувствовал вдруг, что идет к ней... Сейчас... Еще одно мгновение... С последней надеждой установить связь с командиром роты он наклонился к рации, затряс ее — услышал свои позывные. Голос ротного ворвался в танк: «Держись, иду на выручку!» ...Рота форсировала реку и отбросила врага. Вскоре младший лейтенант выбрался из машины и обнимал своих освободителей. И не мог понять, почему так странно-пристально смотрят на него ребята: за какой-то час виски его стали совсем седые... Во фронтовой газете «В бой за Родину» появилась небольшая заметка, в которой были такие слова: «Танк младшего лейтенанта Сенявского первым достиг вражеских траншей, за ним подошли и остальные машины». Очень хотел отец побывать на местах боев, пройти еще раз по дорогам своей юности. «Да разве узнаешь там что-нибудь? Все, наверно, изменилось», — часто повторял он с какой-то грустной улыбкой. А у меня перед глазами вставали высокие сосны, опушенные снегом, разбросанные среди них, на сколько хватало взгляда, большие снежные холмы, под продолговатыми очертаниями которых угадывались землянки: черные трубы, торчащие над ними, и летящие вверх искры... А еще — полузакрытые в землю, зачехленные танки, замаскированные хвойными ветками, — поселок танкового батальона. Помню из рассказов отца одну деталь, которая врезалась ему в память. Станция Масельгская. Июнь, солнце. Железнодорожная насыпь с погнутыми рельсами, вздыбленными вверх шпалами. Кусок асфальта перед разбитым домом, на нем — кукла с оторванной головой... солдаты, бережно обходящие ее. И их глаза. А над всем этим — стена, как сцена. И повисшая наверху детская кроватка. Я слушала отца, и мне казалось, что и я была рядом с ним на войне. Это обостренное детское чувство сохранилось у меня до сих пор. До войны, с 16 лет, отец работал токарем на оборонном заводе. Оттуда добровольцем ушел на фронт. А после Победы окончил институт и стал историком, доктором наук, профессором. Он автор более ста научных работ. Шесть его книг было опубликовано за двадцать лет. Многие из них не раз переводились за границей. Вот и я тоже стала историком. И связала свою судьбу с историей Великой Отечественной войны. С самого начала знала я свою будущую тему: «Духовный облик фронтового поколения». Работая над ней, я всегда думаю об отце, первом в моей жизни Солдате. В 1985 году отец начал писать воспоминания — для меня. Часто и я записывала их под диктовку. Мы не успели... И теперь я сама восстанавливаю его судьбу по запомнившимся мне рассказам. И по таким вот случайным записям: «На фронт уходили мы мальчишками. Мы рано, слишком рано становились взрослыми, ответственными не только за свою и близких судьбу, но и за гораздо большее — за судьбы Родины! И все же мы оставались мальчишками, которые не могли пропустить взгляд девчонки, но и не могли смириться с тем, чтобы девчонки нами «командовали», даже ранеными. И по-мальчишески, вопреки здравому смыслу, недолечившись, мы удирали из медсанбата, порой и из госпиталя, снова в часть, снова в бой, для многих из нас уже последний. Так было! А те, которые выжили, пережили еще и непростую послевоенную судьбу... У нас было две юности: одна настоящая, отнятая войной; другая — запоздавшая, послевоенная...» Эти строки отец написал в канун тридцатилетия Победы, взглянув на свою судьбу как бы со стороны. Это была его судьба и судьба целого поколения. Это он, едва оправившись от ранения и контузии, сбежал из медсанбата обратно в роту. Это он, такой сдержанный и суровый на войне, был неисправимым шутником и заводилой в послевоенные студенческие годы. Вот и сейчас передо мной лежат две фотографии. Два совершенно разных человека смотрят на меня. Насколько старше выглядит он на той, первой, в выгоревшей своей гимнастерке, перетянутой портупеей. Помню, что никогда я не видела его таким взволнованным, как 9 Мая, когда шли мы на встречу с его фронтовыми друзьями. Тихо позванивали медали на его груди. А я шла рядом и гордо поглядывала на прохожих... Источник: (2000) Слава тебе Карельский фронт. Воспоминания ветеранов - Стр.271-274