Шрифт:
Размер шрифта:
Межсимвольный интервал:
Межстрочный интервал:
Цветовая схема:
Изображения:
Е.С .Сенявская ( дочь ветерана Карельского фронта гв. лейтенанта Спартака Леонидовича Сенявского). «А в памяти нет тишины…».

Е.С .Сенявская ( дочь ветерана Карельского фронта гв. лейтенанта Спартака Леонидовича Сенявского). «А в памяти нет тишины…».

Участники

Страна: СССР Деревья вздыхают слегка, И звезды склоняются низко... В бескрайних карельских снегах Сурово стоят обелиски. А в памяти нет тишины... Окопы, бои и морозы, На горьких дорогах войны Истекшие кровью березы. Под заголовком «А в памяти нет тишины...» в 1983 году «Красная звезда» опубликовала подборку моих стихов. Будто судьба предопределила заранее, что я однажды вернусь к этой строчке и к этим стихам, посвященным памяти человека, о котором слышала с детства от отца и которого представляла себе пожилым, суровым, седым. Майор Нужа. В 44-ом ему было 32. Но отцу, тогда двадцатилетнему юноше, он казался почти стариком. Потому, быть может, что тот относился к нему по-отечески, называл «сынок», а однажды чуть не выпорол сгоряча юного заводного за необдуманный риск, мальчишескую браваду. Таким он и вспоминался отцу — первым в ряду других командиров, которых встречал он на войне. Отца уже нет на свете, но та, отцовская память, болит по-прежнему и тревожит меня. В октябре 1990 года я начала ездить в Подольск — в Центральный архив Министерства обороны, где, конечно же, не случайно обратилась к делам частей, в которых служил отец. Лето 44-го. Карельский фронт. Медвежьегорское направление. 90-й отдельный танковый полк действует в составе 32-й армии. 21 июня после короткого огневого налета артиллерии войска армии переходят в наступление. В этот день отличился в бою Петр Денисович Нужа. Из краткого описания боевых эпизодов по действию 90-го отдельного танкового полка в преследовании и наступлении: «21 -го июня рота танков капитана т. Осинцева с десантом пехоты, преследуя отступающего противника, отойдя 9 км от Разъезда 13-й в направлении на Шарвары, встретила огневое сопротивление противника в районе безымянной речки. Танки с десантом, вырвавшись вперед боевого порядка пехоты, ведя с ходу огонь из орудий и пулеметов, подошли к мосту через безымянную речку. С головного танка было замечено, как группа финнов подожгла бикфордов шнур у моста. Мост с секунды на секунду должен был взлететь на воздух от заложенного фугаса. Оценив положение, командир головного танка — заместитель командира полка майор т. Нужа (погиб геройски в бою на населенный пункт Медвежья Гора 26.04.44 г.) на большой скорости проскочил мост на своем танке, а за ним еще два танка. Перед четвертым танком мост взорвали, но это не остановило мужественных танкистов. Взвод из трех танков ворвался в расположение противника, ведя с ходу интенсивный огонь, нанес ему значительные потери и не дал возможности закопать мины, подготовленные для минирования дороги. Рота пехоты противника была частью перебита и частью рассеяна по лесу». Читаю пожелтевшие листы, а перед глазами — бой. Как на черно-белой киноленте. И эта фраза «погиб геройски» заставляет искать дальше. И вспоминать... Отец рассказывал, что майор погиб у него на глазах. Стояли рядом. В центре — Нужа, по одну руку — ротный, по другую — отец, командир разведвзвода. Сверялись по карте с местностью. Вдруг майор начал падать — беззвучно. Грохот взрыва донесся потом. Осколки мины пришлись на ствол березы. Только один отклонился в сторону. И ударил прямо в сердце Нужи. Больше никого не задело. Так говорил отец. Из приказа командира 90-го Отдельного танкового полка № 46 от 26.06.44 г. (по строевой части): «В 13.30 26.06.44 г. в бою за поселок Медвежья Гора при выходе из танка для рекогносцировки местности погиб смертью храбрых зам. командира полка по строевой — майор Нужа Петр Денисович и тяжело ранен командир 2-й роты капитан Осинцев Иван Андреевич. Указанных лиц исключить из списков части со всех видов довольствия с 26.06.44 г.». Может, забыл отец со временем про ранение ротного: память сохранила только гибель любимого командира. А может, Осинцев был ранен в том же бою позднее. Теперь не у кого спросить. Но мне видится, как в замедленном кадре, вздыбленная взрывом земля. И падает майор Нужа — уже мертвый, но стоящие рядом не успевают этого понять... В полку говорили: «Легкая смерть». Слабое, конечно, утешение. Но на войне, где всякая смерть привычна, где судьба танкиста — обгорелые кисти рук на рычагах подбитой машины, — мерки иные. Нам никогда не привыкнуть к этому измерению. Папки грудой лежат на столе. Переворачиваю страницу за страницей. Я не просто ищу — я вспоминаю. Ведь память отца — теперь и моя память. Окончен путь солдата на этой земле. Только встанет у дороги пирамида с фанерной звездой — и полетит казенное письмо с печатью в далекое село, ждут отца и мужа. Чтобы не ждали больше... В первый раз держу в руках такой документ. Сколько слышала о нем, сколько читала. Не найдется о войне книги, где не было бы слова «похоронка». И вот она лежит передо мной. Язык ее глухой и сдавленный, несмотря на казенный стиль. ИЗВЕЩЕНИЕ Прошу известить гражданку Моргунову Евгению Трофимовну, проживающую в колхозе 1 Мая Целинского района, о том, что ее муж, заместитель командира полка построевой майор Нужа Петр Денисович в бою за социалистическую Родину, верный присяге, проявив геройство и мужество, погиб 26 июня 1944 года. Похоронен с отданием воинских почестей 5 км северо-восточнее поселка 2-я Кумса (по дороге на пос. Медвежья Гора) Медвежьегорского района Карело- Финской ССР (слева от дороги). Командир полка майор Насонов Начальник штаба капитан Иванов Где это место? С трудом отыскала на карте. Сколько раз отец говорил, что хочет побывать там, пройти по местам боев, поклониться братским могилам. Не довелось. Может быть, я однажды приеду и разыщу холмик «слева от дороги»... Л пока листаю дальше архивное дело: по рассказам отца помню, что майор Нужа был награжден посмертно. А значит, должны быть еще документы. Обязательно должны быть. Из наградного листа к приказу войскам 32-й армии № 0283 от 4 июля 1944 года: «... За передачу своего боевого опыта и хорошую боевую выучку личного состава, за личную отвагу и мужество, проявленные в боях с белофинскими захватчиками, майор Нужа удостоен правительственной награды — ордена Отечественной войны I степени посмертно». 20 мая 1944 года, за месяц до гибели майора, Президиум Верховного Совета СССР издал Указ о передаче ордена Отечественной войны на хранение семьям погибших. Под действие этого указа попала и награда Нужи. Думаю, это не было случайностью. Те, кто награждал майора посмертно, хотели оставить семье память о нем. Другие награды полагалось сдавать, эта становилась реликвией. Как странно: я, никогда его не видевшая, знаю теперь о майоре больше, чем мой отец, воевавший с ним рядом. Знаю его биографию — год за годом. Знаю, что еще за финскую он был награжден орденом Красной Звезды. И характеристики видела, и послужной список читала. Только мало всего этого, бесконечно мало — без того, пусть наивного образа, который вынесен мной из детства. Без рассказов отца — начала начал. Без них ничего бы не было. И никакие документы не помогли бы увидеть живого Нужу, такого, каким я вижу его — памятью, сердцем... Как радовалась я, что нашла адрес его жены. Как надеялась на встречу... Но перевернула несколько страниц — и снова обожгли слова казенной бумаги. Председатель Целинского райисполкома сообщает командующему БТ и МВ 32-й армии, что жена Нужи умерла месяцем раньше. А майор так и не узнал, что случилось дома. Остался — Нужа Анатолий Петрович, шести лет, которого определили в спецдетдом. До совершеннолетия, писал председатель райисполкома, орден будет храниться в райсовете. Ошиблись на целый год районное начальство: в июле сорок четвертого года Толику Нуже исполнилось пять лет — в личном деле майора указана дата рождения сына. «Кем он стал? Что известно ему об отце? И получил ли он орден, достигнув совершеннолетия? — спрашивала я себя. — Может быть, эта еще довоенная фотография из личного дела Нужи — единственная. И только она поведает сыну, каким был его отец... Да еще старые архивные папки с выцветшими от времени листами. И память, в которой нет тишины...». 8 мая 1991 года я рассказала эту историю на страницах «Красной звезды» и закончила статью такими словами: «Где вы, Анатолий Петрович? Вы вдвое старше меня, а я вижу пятилетнего мальчика, дважды осиротевшего в сорок четвертом». Теперь оставалось ждать — не откликнется ли кто-нибудь из родных майора Нужи. И вот в конце мая из Ростова-на-Дону в редакцию пришло письмо: «Дорогая Елена! Нет слов, с большим волнением, всей семьей, прочли Ваш очерк «А в памяти нет тишины...» Вам — наша искренняя благодарность и признательность за чуткость Вашей памяти. Сейчас Анатолий Петрович в отъезде, пишет Вам его жена — Светлана Серафимовна Трофимова. Да, не пропал, как говорится, Толик Нужа. Вырос в детдоме, прошел суровую школу жизни, поступил и закончил институт. Не потому, что пишу о муже, но перед всеми скажу: прекрасным человеком стал. У нас двое детей и две внучки. В честь погибшего деда сына назвали Петром — он студент пединститута. Жива и сестра Петра Денисовича, она живет в Сальском районе Ростовской области. Портрет деда и отца — это вечная рана мужа, а значит, и наша — вот предо мною, висит на стене. Говорят, был тоже замечательным человеком: предельно честным, искренним, добросердечным. О нем знаем по рассказам Раисы Денисовны — сестры. Живы и родственники умершей матери Толи, тоже живут в Ростовской области. Вот коротенько — о родных наших, о родных Нужа Петра Денисовича. О многом не пишу, так как за всеми этими словами — жизнь, а о ней можно писать и писать... Ордена Толя не получил, мы об этом и не знали. Огромное человеческое спасибо Вам! Всего самого доброго! С уважением Семья Нужи». Так спустя 46 лет после Победы завязалась переписка между детьми двух однополчан. Следующее письмо прислал сам Анатолий Петрович, где подробно рассказал о том, как сложилась его судьба, похожая на судьбы многих других мальчишек, чьи отцы погибли на фронте. Итак, благодаря «Красной звезде» я разыскала сына Нужи и смогла передать ему все, что знала о Петре Денисовиче, — подробности его фронтовой жизни, копии архивных документов. Но оставалось довести до конца еще одно, главное дело — найти орден, затерявшийся где-то в казенных сейфах. В этот поиск активно включился Совет ветеранов Карельского фронта. Шаг за шагом узнавали мы судьбу ордена: с июля 44-го он хранился в спецчасти Целинского райсовета, а спустя 10 лет был отправлен в отдел наград Верховного Совета СССР. Оттуда, после нашего обращения, его переслали в Главное управление кадров Министерства обороны СССР, а затем — в Северо-Кавказский военный округ. И вот в канун нового 1992 года пришла открытка от Анатолия Петровича Нужи: «Сегодня, 20 декабря, получил в военкомате орден отца! Сердечно благодарю вас, всех, кто помог в этом. Совету ветеранов Карельского фронта — огромная благодарность от меня и всей семьи. Буду хранить всю жизнь. Передам память об отце детям и внукам. Желаю вам всех благ, радости и удач в ваших прекрасных делах. С уважением А. Нужа». Так завершился поиск. Но жизнь — продолжается. И пока мы живы — жива наша память. Память, в которой нет тишины. Источник: (2000) Слава тебе Карельский фронт. Воспоминания ветеранов - Стр.302-306
 
21

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Спасибо!Мы прочитаем Ваше сообщение в ближайшее время.

Ошибка отправки письма

Ошибка!В процессе отправки письма произошел сбой, обновите страницу и попробуйте еще раз.

Обратная связь

*Политика обработки персональных данных