Анисимова Мария Николаевна — Я поступила на курсы медсестер во вторую группу, но закончить ее не успела в связи с эвакуацией и документа об учебе нам не выдали.

Гражданские

Дата: 25 мая 1989 г. Страна: СССР, Карелия Анисимова Мария Николаевна, родилась в 1921 г. в с. Ведлозеро Пряжинского района Карелии, карелка. Накануне Великой Отечественной войны училась на историческом отделении Карело-Финского государственного университета. Эвакуировалась в Коми АССР (г. Сыктывкар) вместе с университетом и окончила его в 1944 г. После возвращения из эвакуации работала научным сотрудником в Научно-исследовательском институте культуры (ныне Институт языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН) и других учреждениях. Награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». О начале Великой Отечественной войны я узнала дома, услышала по радио. Наша семья состояла из 5 человек: Отец, Анисимов Николай Александрович, работал в Научно-исследовательском институте культуры и читал небольшой курс по карельскому языку в пединституте, на базе которого был создан университет; мать, Ольга Васильевна, домохозяйка, брат, Дмитрий Николаевич, к началу войны заканчивал IV курс филфака (пединститута); я - 2-й (курс) и сестра, Валентина Николаевна, - 1-й курс геолого-гидрогеографический факультета университета. При университете почти сразу с началом войны были организованны краткосрочные курсы по подготовке медицинских сестер. Сестра моя поступила в первую группу, закончила ее, вскоре была мобилизована в Советскую армию и до конца 1945 г. работала медсестрой, сначала в госпитале, а затем на санитарном поезде. Брат мой, окончив учебу, пошел работать в типографию им. Анохина, вступил в партизанский отряд и погиб в феврале 1942 г. Я поступила на курсы медсестер во вторую группу, но закончить ее не успела в связи с эвакуацией и документа об учебе нам не выдали. Организационно из города эвакуировались только наши родители, комсомольцев же не отпустили, оставили на оборону города. Родители эвакуировались на барже вместе с университетом и НИИ культуры. Я эвакуировалась самостоятельно. Случайно встретила отца своей школьной подруги Морозова Александра Николаевича, он работал, кажется, в Штабе гражданской обороны. Он за голову схватился, говорит, через несколько дней здесь будут финны, немедленно уезжай, как можешь. Дал мне эвакоудостоверение и буханку хлеба. Я взяла с собой 16-летнюю соседскую девочку Машу Коргуеву, которая почему-то осталась одна. С трудом нам удалось сесть на маленький теплоход. Девочку я довезла до Вознесенья, там где-то недалеко жила ее мать, эвакуированная с маленьким ребенком, а сама добралась до с. Ошта, где жил мой дядя - Грандов Петр Васильевич с семьей, а мы еще дома договорились искать друг друга через него. Родителям удалось кое-что из вещей взять с собой (швейную машинку, подушки, одеяло, одежду). В основном, конечно, все осталось дома. Я взяла с собой патефон с тремя любимыми пластинками, подушку, свое демисезонное пальто и зимнее пальто сестры. Оно было новое. Когда я приехала в Ошту, о моих родителях еще ничего не было известно. В крышу дома моих родственников угодил вражеский снаряд, на счастье, небольшого калибра и никто не пострадал. У дяди моего уже 3 сына были в армии, а при нем оставалось еще пятеро. Мы бежали в лес, построили шалаш и жили в нем до зимы. Рядом в шалаше жили старик со старухой, у них была корова. Мы копали оставшуюся на полях картошку, красноармейцы давали нам остатки солдатского супа. По лесу рыскала вражеская разведка, поэтому самостоятельно никто не рисковал покинуть лес. Потом красноармейцы собрали нас - беженцев - и вывезли на подводах в Вытегру. Вот здесь-то в Вытегре, я вдруг услышала по радио, что наш университет благополучно прибыл в г. Сыктывкар Коми АССР. Моя телеграмма, так же как и мамин обратный ответ, шла очень долго. В Сыктывкар уехала не одна, а с двоюродной сестренкой- школьницей. Маршрут был: Вологда, Киров, Котлас, Айкино, Сыктывкар. С места на место передвигались на грузовых автомашинах, никто не требовал денег за дорогу, шоферы давали солдатские сухари, если было холодно - свои полушубки. По эвакоудостоверению в магазинах давали хлеб, на картошку мы променяли и патефон с пластинками, и подушку, и зимнее пальто моей сестры. Последний шофер подвез нас в Сыктывкар прямо к общежитию, где я встретилась с мамой. Отец жил за 250 км, работал инспектором по культурно-воспитательной части в исправительно-трудовой колонии. Мама работала гардеробщицей в Совнаркоме (Коми АССР). Жили мы в общежитии с преподавателями и их семьями и лишь немногие студенты. Из преподавателей: И.И. Кяйвяряйнен, А.Н. Малявкин, В. Мельянцев и др., всех я уже не помню. Коми народ очень радушный, среди них мы были свои. Второе общежитие было гораздо больше нашего. Там была палатка, где отоваривали карточки, и все мы забирали хлеб наперед. Я приехала в Сыктывкар, когда учебный год уже был близок к завершению. Меня отправили на лесозаготовки в 5-7 км от города, работали там коми, русские и было много поляков. В сентябре 1942 г. я стала студенткой IV курса истфака, на III курсе не училась, его не было. Со мной учились: Антонина Скворцова (теперь Шпак), Юлия Прозорова, Хельга Рычагова, Мария Чикова, Надежда Проскурникова (живет в Москве, работала в издательстве «Искусство»). Каникул я не помню, были ли они? Сразу же по окончании учебы мы шли работать на лесозавод, работали или на территории завода, или на подступах к нему на реке, сортируя древесину. Все время мы были чем-то заняты: разгружали баржи, возили дрова в общежитие, в столовую. Подписывались на все займы, я получала карело-финскую стипендию. Как и некоторые другие студенты, была донором, но сколько раз сдавала кровь - не помню. Будучи комсомолкой, всегда выполняла все общественные поручения. Самыми радостными были известия о наступлениях Советской армии, об освобождении наших городов. А самым горьким, пожалуй, было первое по приезде в Сыктывкар известие о гибели моего 23-летнего брага и многих из его товарищей, таких как Костя Скворцов и др. Когда был освобожден Петрозаводск, мы ликовали и стали собираться домой после окончания учебы. Многие из нас выписывали нашу республиканскую газету, и я навсегда запомнила фото в одном из номеров: девушка в морской форме с большим букетом сирени и надпись: «В садах Карелии цветет сирень». Какое же это было счастье - собираться домой! Реэвакуировался университет в июле 1944 г. В нашем распоряжении был большой белый пароход, на нем мы плыли до Архангельска. Нас хорошо кормили, давали витамин «С», и мне казалось, что даже воздух вокруг пропитался этим запахом. Было радостно и в то же время очень тревожно - что же стало с нашим родным городом. Мама реэвакуировалась вместе со мной. Отец вернулся позже. Город был разрушен, площадь Кирова заросла бурьяном. Довоенная наша квартира была занята, вещи не сохранились. Особенно жалко было книг, их у нас было много. Поселили нас в студенческом общежитии на М. Горького, но вскоре дали однокомнатную квартиру. Меня послали на работу в НИИ культуры в сектор истории младшим научным сотрудником, где я работала 14 лет. Первые годы очень много ездила по республике и собирала воспоминания фронтовиков, партизан. День Победы встретила дома! Источник: АКНЦ РАН. Подлинник. (2015) Эвакуированная Карелия: Жители республики об эвакуации в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 - Стр.319-322