А. С. Смирнов (командир партизанского отряда «Большевик Заполярья») — Ходили мы походами.

Участники

Страна: СССР, КарелияПериод: Великая Отечественная война (1941-1944) 

Александр Сергеевич Смирнов родился в 1916 г. в Калининской области. Русский. Член КПСС с 1939 г. Работал заведующим военным отделом Терского РК ВКП(б) в Мурманской области. В 1942— 1944 гг. — командир партизанского отряда «Большевик Заполярья». В послевоенные годы — на партийной и хозяйственной работе. Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «Партизану Отечественной войны» I степени и другими. В настоящее время пенсионер, живет в Ульяновске.

Прошли десятилетия, но до сих пор жива в сердцах ветеранов война. И часто при встречах на слетах навернутся слезы на глаза, нет-нет да и защемит сердце острой болью — всплывут в памяти наши походы, лица погибших друзей-партизан. Чтобы не ушли эти события из памяти поколений вместе с нами, живыми свидетелями и участниками, я и,воскрешаю в памяти прошлое. К осени 1941 года немцы были остановлены под Мурманском и Кандалакшей. Но обстановка была напряженной. Обком партии приступил к формированию партизанских отрядов во всех районах Мурманской области. Такой отряд был создан в Терском районе. А чуть позже на лесопунктах были заложены базы снабжения партизан, вырыты землянки в районе Индельских озер. Сделан сруб под госпиталь на реке Пана. В январе 1942 года в Росте были организованы курсы командиров и комиссаров партизанских отрядов. Там я встретился с С. Д. Куроедовым и В. Н. Васильевым — будущими командиром и комиссаром партизанского отряда «Советский Мурман» и А. В. Селезневым, комиссаром отряда «Большевик Заполярья», которым командовал я. Несколько слов о личном составе отряда «Большевик Заполярья» и о себе. Войну я встретил в рабочем поселке Умба Терского района Мурманской области, где работал заведующим военным отделом райкома партии. Мне было в ту пору 24 года. Но за плечами было участие в советско-финляндской войне в качестве политрука лыжного разведотряда, которым командовал Герой Советского Союза капитан Знаменский. Комиссаром партизанского отряда «Большевик Заполярья» был утвержден Александр Васильевич Селезнев. До назначения он работал заведующим военным отделом Кандалакшского горкома партии. Человек отзывчивый и добрый. Его глаза всегда были наполнены добротой и лаской. Про таких раньше в народе говорили: «И приметен, и приветен». Начальником штаба стал Павел Константинович Семенов. До этого он работал в Кировске начальником горного участка. Плотный, коренастый шатен. Его шаг был широк, легок и пружинист. В лесу он чувствовал себя как в собственной квартире. За неутомимость, умение вывести отряд на цель за сотни километров от базы его звали в отряде «Лось». В наш отряд, насчитывающий к моменту принятия присяги 66 человек, пришли терские лесорубы и рыбаки, кировские горняки и Мончегорские металлурги, Кандалакшские машиностроители и энергетики. Все они шли в отряд добровольно, по зову сердца. Среди них 31 коммунист, 23 члена ВЛКСМ и 12 беспартийных. Многие из комсомольцев и беспартийных позже стали коммунистами. Половина отряда была моложе 25 лет. Вот и сейчас передо мной пожелтевший от времени, но бережно хранимый список личного состава отряда. Смотрю, и сквозь пелену слез и дымку времени возникают в памяти близкие и дорогие сердцу лица... Астахов Володя, шестнадцатилетний комсомолец, слесарь Кандалакшского механического завода. Худенький, шустрый паренек. Валя Дерябина — сероглазая, тоненькая девушка-комсомолка с этого же завода. Ей тоже 16 лет. Шура Артемьева — наша «отрядная медицина», на вид ей нельзя дать и семнадцати. Она пришла из комсомольской организации Кировска. Юра Бызов, Виктор Аксенов, Борис Богданов — всем им по шестнадцать. Но они хотели казаться старше своего возраста... А рядом с ними их поседевшие отцы. Павел Корнеевич Кяльмин, ему пятьдесят два. Старый коммунист. Он еще в годы гражданской войны партизанил в Кандалакшском районе. Зиновий Ильич Бородкин, 1889 года рождения. Порфирий Артемович Рогатый, сорокалетний терский рыбак, коммунист. Петр Кузьмич Булычев, 1901 года рождения, член партии, лесоруб Зашейковского леспромхоза. Мои товарищи по футбольным баталиям и лыжным походам Попов Алеша, Заборский Гена, Романов Вася — все они умбяне. Хорошо, когда рядом старые друзья. 13 августа 1942 года личный состав отряда принял присягу. Текст партизанской присяги был до этого обсужден и одобрен всем личным составом. Взволнованно и проникновенно клялись партизаны сражаться с врагом, не щадя своей крови и самой жизни. Клялись мстить врагу за сожженые города и села, за смерть детей, за пытки и издевательства. Клялись на верность партии, Родине, своему народу. Принята присяга, уложены в рюкзаки и вещевые мешки боеприпасы и продовольствие, написаны письма родным и близким, и оба наши отряда августовской ночью походным маршем отправились к месту базирования, на высоту 137,2, расположенную на правом берегу реки Лутто у Чарвозозера. Позже ее называли высотой «Партизанская». Главным объектом нашего нападения была автострада Петсамо — Рованиеми, по которой шло снабжение немецких войск. Взрывая мосты, организуя засады на пути автоколонн, уничтожая мелкие гарнизоны, линии связи, мы тем самым парализовали эту важнейшую коммуникацию противника. Эта автострада проходила более чем в ста километрах от нашей границы на территории Финляндии. Действовали мы в условиях чужой, очень тяжелой местности. На север простиралась бескрайняя тундра, изрезанная сотнями бурливых рек, озер и болот, с юга — сплошная цепь скалистых гор, зачастую лишенных всякой растительности. И на всем этом бескрайнем пространстве — никаких населенных пунктов, на сотни километров бездорожье и глушь. Тяжелее всего приходилось зимой. С начала октября и до конца апреля лежал снег. Морозы иногда достигали 30—35 градусов. На реках и озерах — наледи, под снегом вода. Лыжи проваливались, валенки намокали и обмерзали. Нужна была крепкая физическая подготовка и большое мужество, чтобы все это преодолеть. Непросто было решать вопросы снабжения продовольствием. Походы иногда длились месяцами. Приходилось с собой брать по 60 ржаных сухарей (из расчета полтора сухаря на день), шпик, концентрат супа и каши, соль и сахар. Но к этому надо было еще взять каждому партизану 300—400 патронов, 4—6 гранат, 1,5—2 килограмма тола, мины, термитные шары, топор и пилу на взвод. Рюкзаки достигали веса 40—50 килограммов. Такая ноша затрудняла движение, изматывала силы. Постоянный голод. Большой проблемой была эвакуация раненых. Летом ослабевшие от голода партизаны тащили их на самодельных носилках. Зимой раненого укладывали на волокуши, сделанные из его же или запасных лыж, и укрывали плащ-палаткой. Но лежать при морозе 20—30 градусов... Тяжелое ранение в походе часто означало гибель. Природа мужества партизан кроется в беспредельной любви к Родине. Без чувства Родины нет счастья на земле. Первый поход мы совершили в августе — сентябре 1942 года. Он остался в моей памяти во всех деталях, потому что был первым. Еще с вечера 21 августа 1942 года, уложив рюкзаки, с комиссаром А. В. Селезневым и начштаба П. К.Семеновым еще раз изучаем приказ № 10 от 31 июля 1942 года начальника штаба партизанского движения Карельского фронта комбрига С. Я. Вершинина. Этим приказом и был определен район действия отряда. Он был огромен. Больше тысячи квадратных километров. П. К.Семенов разворачивает карту длиной... три метра, качает головой: — До нашей границы идти просто, все ясно. А вот дальше... только схема, белый лист бумаги с координатной сеткой, да кое- где пунктиром указаны высокие горы и большие озера... 22 августа ранним утром мы вышли с базы. За первый день прошли чуть больше 20 километров. На исходе третьих суток подошли к линии государственной границы. Расположив отряд на ночной привал, вместе с П. К. Семеновым и командиром пограничников, сопровождавшим нас до границы, поднимаемся скрытно на северные скаты Лавнатундры. Вот она, священная черта, в виде пограничной тропинки, бегущей по вершинам гор, низинам и болотам,— государственная граница нашей Родины. Отсюда, как на ладони, просматривалась вся долина реки Лотты. Прямо перед нами в лучах заходящего солнца поблескивала длинная цепь озер. Пограничник уточнил, что проходы между озерами заминированы и надо быть крайне осторожными. Родилось решение: обойти озера с юга и по скатам горного хребта южнее озера Вуэниярви пройти в тыл врага. Первый переход линии границы, разделяющей нашу землю и землю противника,— волнующий момент для каждого из нас. Там, за этой просекой, неизвестность, тысячи опасностей. Уже на «той» земле отряд пошел рассыпным строем, не оставляя следов. Шли без привала почти два часа, и за это время никто не произнес ни звука. Спустя несколько дней, а точнее 30 августа, в районе реки Каланйоки после небольшого привала исчез боец Вархатайнен. Выяснилось, что он ушел сам, обнаружили на берегу реки следы в сторону противника. Решили выйти на свою землю, а когда вышли, новая беда — потерялся Петр Дорофеевич Фильчакин, бывший секретарь парторганизации железнодорожной станции Апатиты. Искали два дня, пока не нашли. Стало ясно, что бойцы не умеют ориентироваться в лесисто-гористой местности. Было решено: отстал, заблудился — с места не уходи, замаскируйся и жди. Отряду легче найти одного человека, чем одному — отряд. Все были разбиты по парам. По одному — никуда. Выработаны опознавательные свисты. Забегая вперед, должен сказать, что все это стало непреложным законом партизанской жизни во время похода. Поэтому за 27 месяцев партизанской жизни у нас больше ни один человек не заблудился и не потерялся. Через три дня мы северным скатом горы Роутвар перешли вновь границу и двинулись к реке Лотта, в район перевалочной базы гарнизона Пенионена. Берегом реки шла грунтовая дорога и параллельно ей тропа со свежими следами людей и оленей. Располагаемся в засаде. На другое утро И. Н. Чеканов доложил, что прямо по дороге движется крупный обоз вьючных оленей. Охрана обоза большая, видимо, из батальона Пеннонена — шюцкоровцы. Все участники засады затаили дыхание. Надо было пропустить большую часть обоза вперед — на отряд. И вдруг словно гром среди ясного неба прозвучал одиночный винтовочный выстрел. Это случайно, от нервного возбуждения, нажал на спусковой крючок Марк Рябошапко. После этого выстрела отовсюду раздался треск автоматных очередей и винтовочной стрельбы. Шюцкоровцы, отстреливаясь, оставив троих убитых солдат, скрылись за рекой. Проверен личный состав. Ранен в плечо Коля Кузнецов, убит Герман Иордан. Забираем оленей, часть брошенного врагом продовольствия и уходим в сторону гор. Итак, первый поход оказался не совсем удачным. ...В июне 1943 года 40 человек самых подготовленных и выносливых вышли на боевую операцию. По данным штаба, где-то севернее Ивало немцы организовали хорошо охраняемый дом отдыха своих офицеров. Двигались по восемнадцать часов в сутки, соблюдая маскировку. И хотя стояли белые ночи, противнику не удалось обнаружить отряд. Не ждали фашисты, что мы можем забраться так далеко. К 4 часам утра отряд незаметно подошел к поселку. В сосновом бору на берегу реки было видно около двух десятков строений — коттеджи, казино, гараж, склады, на краю поселка — приземистая длинная казарма, где могло разместиться 40—50 человек охраны. Разведчики бесшумно сняли часовых. Партизаны с гранатами наизготове притаились у окон коттеджей и казармы. И вот мощные взрывы потрясли лесную тишину. Партизаны забросали коттеджи и дома гранатами и термитными шарами. В упор расстреливали фашистов, пытавшихся выпрыгнуть из окон. Пока мы громили поселок и гарнизон, группа начштаба П. К. Семенова заминировала мост через реку, сделала засаду. Спустя некоторое время на дороге к поселку появились два автобуса с гитлеровцами. Едва колеса первой машины коснулись настила моста, как раздался взрыв. Второй автобус стал разворачиваться, но не успел. Партизаны забросали его гранатами. Выполнив задачу, мы поспешили отойти в лес. Часа через три форсировали вязкое болото. Комары тучами вились над партизанами. Они впивались в тело, оставляя после себя нестерпимый зуд и отеки под глазами. Срываясь с кочек, утопая по колено в грязи, выбираясь, снова увязая, мы шли через болото. Выйдя из этого кошмарного болота, установили связь с Большой землей. Радист Борисов передал радиограмму: «Беломорск, Вершинину, копия — Мурманск, Старостину. Действуя двумя группами, 4 июля провел операцию. В координатах 8216—9 взорван мост длиною 18 метров. В координатах 9216—2 разгромлен гарнизон, сожжен дом отдыха. Убито 155 человек, в том числе офицеров 58, уничтожено складов — 2, автобусов с людьми — 2, грузовая машина—1. Сожжены здание офицерского дома отдыха, казарма, метеостанция, гараж, семь других сооружений. От противника оторвался. Потерь не имею. Нахожусь в координатах 7424—2. Смирнов». Через шесть дней, уйдя от преследовавших нас карателей, мы вышли к нашей государственной границе. Над головой наше небо. Оно здесь кажется чище, голубее, лес — зеленее, гуще, горы— красивее, озера — синее, дороже, милее. Здесь сказано только о двух боевых походах партизан. А их было 13 за 27 месяцев боевых действий. Пройдено около шести тысяч километров по территории, занятой врагом. За это время отрядом «Большевик Заполярья» убито 58 офицеров и 315 солдат, разгромлено 3 гарнизона противника, 1 метеостанция, взорвано 6 мостов на шоссе, 17 грузовых автомобилей, 3 склада военного имущества, сожжено 12 казарм и хозяйственных построек, 1 склад горючего, уничтожено 14 тонн продовольствия, 720 метров высоковольтной линии электропередачи, 14,1 километра телеграфно-телефонной линии связи, взято два языка. Наши потери: убито или умерло от ран 15, получили ранение 6 человек. Без вести пропавших не было. Награждены: орденом Красного Знамени — 4, орденом Отечественной войны—10, орденом Красной Звезды — 8, медалью «За отвагу» — 3, медалью «Партизану Отечественной войны» — 55 человек. Партизаны, действовашие на севере Мурманской области, свято исполнили волю советского народа. Во имя этого они прошли жесточайшие испытания военной поры. Источник: (1990) За родную Карелию. Партизаны и подпольщики Воспоминания, документы - Стр.111-116