А.Г. Морозов (бывший начштаба батальона 204-й воздушно-десантной бригады, полковник в отставке) — 204-я воздушно-десантная бригада в боях на льду Ладоги.

Участники

Страна: Россия, Карелия Командир бригады — полковник Иосиф Иванович Губаревич. Начальник штаба — полковник Александр Михайлович Досик. Комиссар — начальник политотдела — полковой комиссар Барилко. С начала января 1940 года соединения 15-й армии вели под Питкярантой тяжелые, затяжные бои с упорно оборонявшимся противником, но безуспешно. 204-я воздушно-десантная бригада в период с 9 по 12 декабря 1939 года с места дислокации в городе Борисполе Киевской области перебазировалась в Ленинград, где по 28 января 1940 года участвовала в боевых действиях в лесисто-болотистой местности в зимних условиях. Первоначально бригаду предполагалось использовать на Выборгском направлении. В дальнейшем решили использовать ее в общевойсковых боях. Для этого ее, без парашютно-десантной амуниции и снаряжения, оставленного на складе в городе Пушкине, 29 января перебросили на железнодорожную станцию Лодейное Поле, а оттуда с 9 по 12 февраля — в район Салми. Из Салми 13 февраля 204-я бригада совершила тяжелейший лыжный переход в город Питкяранту. Двигались днем и ночью по обочине дороги, преодолевая глубокие снежные покровы при 50-градусном морозе и встречном, обжигавшем лица, ветре. Следовали в колонне по одному, часто меняя направляющего. Делали короткие привалы, проверяли, нет ли обмороженных людей. Единственная дорога из Салми в Питкяранту позволяла двигаться транспорту только в один ряд. Она была забита до предела. Стоило одной машине выйти из строя, как все движение прекращалось. Водители выбивались из сил, засыпали на ходу, попадали в кювет. Если не удавалось машину вытащить, и она мешала движению, ее оттаскивали в сторону, освобождая путь, так как другого выхода не было. Только к утру 14 февраля бригада почти полностью сосредоточилась на острове Пусунсаари, в полуразрушенном здании целлюлозного завода. В Лодейном Поле пока еще оставались боепитание, часть санитарной службы, отдел вещевого снабжения и одна стрелковая рота. Не успела бригада опомниться от тяжелейшего перехода — привести оружие в надлежащий порядок, дать передышку личному составу, как командующий 15-й армией М. П. Ковалев отдал устный боевой приказ командиру бригады полковнику И. И. Губаревичу: «Ликвидировать группировку противника на островах Петяя-Сари и Максиман-Сари и установить связь с соединениями 168-й стрелковой дивизии, блокированной финнами. Исходное положение для наступления занять к 5 часам 15 февраля 1940 года на островах Вахкими-Сари и Путки-Сари». В системе армейской операции это создавало необходимые предпосылки для ликвидации Питкярантского узла обороны противника и развития наступления левого фланга 15-й армии. Но что значит идти в бой, не зная ничего о противнике, о его огневой системе?.. Командующий 15-й армией М. П. Ковалев и комбриг Коротеев сообщили, что «острова обороняются малочисленными силами: по взводу на каждом, по 2—3 ручных пулемета и по 3—4 миномета». Однако в ходе боя это не подтвердилось. Не помогло и то, что на острове «Зуб» находилось боевое охранение 219-го стрелкового полка. Командование 204-й бригады просило командарма М. П. Ковалева не вводить пока бригаду в бой, так как она с 9 февраля находилась в непрерывном движении, личному составу был необходим отдых, а также следовало провести дополнительную разведку противника. Но это во внимание принято не было. К началу наступления бригада насчитывала 1450 человек, имея на вооружении, кроме винтовок системы СКС, 70 ручных пулеметов, один станковый пулемет, 27 ротных минометов, 12 пушек калибра 45 миллиметров. Местность, где предстояло наступать, представляла собой ровную ледяную поверхность замерзшего Ладожского озера, припорошенную тонким слоем снега. Над ледяным полем возвышались скалистые берега островов — естественных фортов, недоступных для проникновения с востока. Изрезанные лощинами, поросшие редким лесом и кустарником, усеянные крупными гранитными валунами, острова Петяя-Сари и Максиман-Сари были покрыты сетью прекрасно замаскированных сооружений, включавших различные деревоземляные (дзоты) огневые точки, ямы-ловушки, спирали Бруно, минные заграждения. Долины, удобные для входа на острова, прикрывались системой фланкирующего огня. Оборонявшиеся гарнизоны противника были сравнительно невелики, но хорошо вооружены автоматическим оружием и минометами, в изобилии снабжены всем необходимым и обеспечены связью со своими основными силами на материке. Дополнительная трудность заключалась в том, что атакующие части, наступая на узком фронте по совершенно открытой местности, еще на подходе к островам подвергались интенсивному перекрестному пулеметному и артиллерийскому обстрелу с островов и материка. 14 февраля командир бригады приказал командирам батальонов провести рекогносцировку исходного положения для наступления. Десантники одеты были тепло: полушубки, валенки, ватные брюки, теплое нижнее белье, шапки-ушанки, рукавицы, маскхалаты. В ночь с 14 на 15 февраля погода стояла хорошая: ясная, безветренная, морозная, температура воздуха доходила до —50 градусов. Боевые действия бригады 15 февраля 1940 года. В 5 часов 15 февраля бригада заняла исходное положение для наступления. 2-й батальон — северо-западные скаты острова Вахкимя-Сари. Задача: овладеть островом Максиман-Сари. 3-й батальон — северо-восточные скаты острова Путки-Сари. Задача: овладеть островом Петяя-Сари. 1-й батальон (без 2-й роты) — во втором эшелоне в районе острова Вахкимя-Сари. Батарея 329-го гаубичного артиллерийского полка имела задачу подавить прожекторы и огневые точки противника на материке и острове Вуоратсу, не допустить фланкирования со стороны противника. Командный пункт командира бригады находился в северной части острова Вахкимя-Сари. Наступление началось без артиллерийской подготовки в 5 часов 30 минут и велось без соответствующей артиллерийской поддержки. Прожекторы и основные точки противника подавлены не были. В 6 часов подразделения нашего 2-го батальона были уже на подходе к острову. Встретив сильное огневое сопротивление противника с материка, района «КАЗ», с острова Максиман-Сари и части огневых средств с острова Петяя-Сари, бойцы залегли. Были большие потери. Наступил рассвет. Потери увеличились. До 10 часов батальон потерял до двух третей личного состава убитыми и ранеными и в дальнейшем бой вести был не в состоянии. Вывести батальон из боя не было возможности, так как местность была абсолютно ровной. Связные от рот на командный пункт командира не попадали, их противник уничтожал фланкирующим огнем. Бойцы, уцелевшие и раненые, вынуждены были оставаться на месте, под огнем противника, до наступления темноты. Вот что написал мне участник боя 15 февраля 1940 года на острове Максиман-Сари Леонид Александрович Литов, проживавший в Краснодаре: «Помню, развернулись мы на льду красиво и пошли в наступление. Финны подпустили нас на расстояние 200—300 метров, а затем встретили таким шквалом огня, даже невозможно описать... Особенно нас донимал огонь во фланг с материка. Первым упал, словно подкошенный, наш взводный, потом второй, третий... И тут в нескольких метрах блеснул взрыв... Больше я ничего не помню. Пришел в сознание только в Ярославском военном госпитале. А Вы помните, Александр Григорьевич, какая температура воздуха была тогда? —56° мороза! Винтовка моя 15-зарядная (СКС) замерзла, даже патрон в патронник дослать не смог, так в наступление и пошел. Как рассказали потом товарищи, вытащили меня с поля боя только с наступлением темноты. «Примерз, — говорят, — ты ко льду. Пришлось вырубать из ледяного плена...» В госпитале мне чуть не ампутировали ноги. А вот нашему взводному и политруку — ампутировали. В госпитале было немало наших раненых из бригады. Среди них и начальник штаба 3-го батальона капитан И. И. Проша. Только там я узнал подробности наступления. Все мы, солдаты и офицеры, возмущались: «Кто послал нас в эту мясорубку? Почему без надлежащей подготовки, без артиллерийской подготовки и поддержки?» ...Одной из причин неудачных действий 2-го батальона является то, что было потеряно управление подразделениями. Молодой, необстрелянный командир батальона капитан Костюченко растерялся, метался, выбиваясь из сил, старался наладить связь с ротами, но это ему сделать не удалось. А начальник штаба батальона капитан В. Ф. Каргашинский был убит. Тяжелораненый Костюченко, с раздробленной кистью правой руки, продолжал атаковать противника, засевшего в блиндажах за камнями. В этом бою он погиб смертью храбрых и уже посмертно был награжден орденом Красного Знамени. А комиссар батальона старший политрук Зубков проявил трусость, с ротами в наступление не пошел, он отсиживался в тылу, не зная, что делается в батальоне. Политрук 4-й роты лейтенант Севастьянов рассказывал, что выступление на исходные позиции батальона прошло неорганизованно. Был потерян минометный взвод. Вскоре минометчики вышли на исходные позиции, но... без мин. Секретарь комсомольской организации батальона так отзывался о старшем политруке Зубкове: «От комиссара я убежал, мне надоело отсиживаться с ним за камнями, и место мое было в бою, впереди, так я и сделал. Он был хорошим и требовательным до боя. Мне стыдно признаться, что я его любил. Он оказался трусом, и для меня Зубков перестал быть комиссаром. Он не оправдал доверия партии. Ему комиссар бригады Боуилко приказал немедленно отправиться в батальон и вместе с комбатом Костюченко навести порядок в батальоне и перейти в атаку. Он этого приказания, как оказалось впоследствии, не выполнил, в батальон не пошел, а вскоре прибыл в медпункт в сопровождении двух бойцов, заявив: «Я ранен». Позже мы узнали, что рана его в руку была легкой, подозрительной, с таким ранением с поля боя не уходили даже рядовые солдаты. В медпункте Зубков сделал перевязку и немедленно отправился в госпиталь». Не всех тяжелораненых удалось тогда вытащить с поля боя, часть их осталась лежать в нейтральной зоне. Весь день и даже ночью не удавалось их эвакуировать. Они были взяты финнами в плен. Вот что рассказал мне в октябре 1987 года бывший курсант школы младших командиров бригады Иван Терентьевич Сидоров, проживавший в городе Норильске: «15 февраля в наступлении на остров Максиман-Сари я был тяжело ранен и не мог двигаться. Так и пролежал под огнем весь день на поле боя. Ночью меня подобрали финны и отправили в тыл, поместили в госпиталь. Кроме меня, там были и другие наши раненые, фамилий их не помню. Во время нахождения в госпитале и после выздоровления нас агитировали остаться в Финляндии. Я и другие военнопленные не пошли на измену Родине. После этого финны стали над нами издеваться, плохо кормили, заставляли выполнять непосильную тяжелую работу. Освободили нас только по окончании Великой Отечественной войны. Мы получили срок, и нас отправили в город Норильск. После отбытия наказания я остался в Норильске, женился и сейчас проживаю там же, работаю». 3-й батальон в 5 часов 30 минут 15 февраля с исходного положения острова Путки-Сари атаковал противника на острове Петяя-Сари и прорвался в его южную часть. К 10 часам батальон продвинулся до центральной части острова Петяя-Сари, где встретил сильное огневое сопротивление, попав в «огневой мешок», под обстрел 6—8 станковых пулеметов и фланкирующий огонь пулеметов и минометов с острова Паймион-Сари («Зуб») и острова Вуоратсу и понес большие потери. Под натиском финнов батальон начал отход в южную часть острова. В 17 часов остатки батальона покинули остров Петяя-Сари, понеся значительные потери. В распоряжении командира 204-й бригады имелась одна рота резерва, и он мог ее ввести в бой в нужный момент, но командарм М. П. Ковалев личным указанием запретил вводить второй эшелон в бой, считая, что для овладения островами достаточно и двух батальонов. Артиллерия — бог войны — в составе одной батареи 152-мм орудий, одной батареи 122-мм и одной батареи 76-мм пушек не поддержала наступательные действия бригады, что имело тяжкие последствия для нее. До начала наступления она вела только беспорядочный огонь. Заявки на огонь с КП командира 204-й бригады передавались на КП командира 56-го стрелкового корпуса комбрига Коротеева. Он обещал, что заявки бригады будут выполнены, а в основном задача артиллерии — подавление огневых точек на материке и в районе «КАЗ», и на острове Вуоратсу. В действительности же и это им не осуществлялось, так как к моменту атаки артиллерия не имела снарядов. И вообще заявки бригады на артогонь не выполнялись. Комбриг Коротеев так ответил полковнику И. И. Губаревичу: «Пора перестать до бесконечности сосать артиллерию, нужно расчищать путь своими огневыми средствами». И еще, несмотря на заявления командования бригады о том, что остров «Зуб» занят финнами, а не нашими войсками, командир 219-го стрелкового полка майор Дементьев уверял, что там находится боевое охранение его полка. Но это была неправда, так как в ходе атаки 3-го батальона на остров Петяя-Сари он был обстрелян с этого острова фланкирующим пулеметным и минометным огнем. Кроме этого, огневые средства соседнего, слева от 3-го батальона, 219-го стрелкового полка не были привлечены для подавления огня противника на острове Петяя-Сари. К тому же 219-й стрелковый полк двумя батальонами на материке и 3-м батальоном с западной стороны острова Путки-Сари должен был наступать на противника, сковать его действия, чего предпринято не было. Вследствие всех этих обстоятельств 3-й батальон 204-й бригады попал в «огневой мешок». Несмотря на проявленные личным составом героизм, мужество, настойчивость и отвагу, 204-я бригада отошла на исходные позиции, понеся огромные потери, не выполнив поставленной задачи по овладению островами Максиман-Сари и Петяя-Сари. Так закончилось наше первое боевое крещение. 15 февраля 1940 года бригада потеряла: убитыми — 320 человек, ранеными — 281 человека. Какой же вывод сделало командование 204-й бригады? 1. Оценка противника, данная командующим 15-й армией М. П. Ковалевым и командиром 56-го стрелкового корпуса комбригом Коротеевым, не соответствовала действительности. В результате боя 15 февраля было установлено, что острова Максиман-Сари, Петяя-Сари оборонялись силами до роты пехоты в каждом, с 7—8 станковыми и ручными пулеметами. 2. Времени на подготовку наступления было недостаточно, личный состав после длительного марша устал и отдохнуть не успел. Дополнительная разведка силами бригады из-за отсутствия времени проведена не была. 3. Взаимодействие с артиллерией велось только через комбрига Коротеева. Личного контакта не было. Артиллерия в силу ее малочисленности и недостаточного количества снарядов не смогла подавить огневые точки противника и нарушить взаимодействие сил на островах и не расчистила путь пехоте, вследствие чего бригада понесла большие потери личного состава. 4. Бригада действовала самостоятельно, выполняя частную задачу, имевшую армейское значение, но решалась задача изолированно (ЦГАСА, ф. 34980, д. № 400, 1 — 11). О причинах невыполнения поставленной задачи штаб бригады доложил командующему 15-й армией в боевом донесении № 1 от 18 февраля 1940 года, где изложил ход боевых действий. С глубокой болью вспоминаю о больших потерях в бою, в том числе и комначсостава — только убитыми 42 человека, ранеными — 29. В их числе командиры и комиссары батальонов, начальники штабов, командиры рот и взводов. И это только в одном бою. Вот несколько имен павших смертью храбрых. Комиссар 3-го батальона политрук Анатолий Иосифович Емельяненко, наступавший вместе с 8-й ротой. Узнав, что командир батальона капитан Солоп ранен и эвакуирован в тыл, он взял командование на себя. Враг поливал свинцовым огнем со всех сторон. Емельяненко получил ранение в руку, но продолжал вести батальон вперед. В ходе боя он был снова ранен — теперь уже в ногу. Секретарь комсомольской организации батальона Сумароков перевязал ему рану, и политрук Емельяненко снова возглавил батальон. Когда его подразделения достигли середины острова Петяя-Сари и попали в «огневой мешок», вражеская пуля оборвала жизнь замечательного молодого комиссара. Политрук А. И. Емельяненко был посмертно награжден орденом Красного Знамени. 8-я рота под командованием старшего лейтенанта Скородумова атаковала блиндаж, откуда бил станковый пулемет финнов, командир роты был убит. Тогда политрук роты Иван Григорьевич Ерохин с группой бойцов бросился к блиндажу, забросал его гранатами и уничтожил огневую точку. Здесь же он был ранен. Еще до боя боец Красиков говорил: «Наш политрук заботится о бойцах, и мы его не подведем в бою». В этом бою воины 8-й роты доказали эти слова на деле. Когда Ерохин был ранен, бойцы просили его покинуть поле боя и отправиться в медпункт, но он продолжал продвигаться с ротой вперед. Пуля врага сразила его, и он погиб смертью храбрых. Бойцы не бросили тело политрука, а понесли его к южной части острова Петяя-Сари. По дороге один из них, боец Панин, был убит, а второй — Васильев — ранен и при попытке отползти в другое место тоже был убит. Политрук И. Г. Ерохин посмертно награжден орденом Красного Знамени. Смертью храбрых в этом бою пал заместитель политрука Петр Ильич Косенков, награжденный посмертно орденом Красной Звезды. Погибли и мои друзья: командир взвода разведки лейтенант Костя Ильин, командир саперного взвода лейтенант Валентин Николаев, начальник физподготовки батальона Олег Данилов. В бою я был контужен. А произошло это, хотите верьте, хотите, как сейчас говорят, проверьте, при необычной ситуации. Мы были вооружены, кроме пистолетов ТТ, самозарядными винтовками СКС. При наступлении у меня вдруг не сработала автоматика винтовки — получилось утыкание патрона в патроннике. Это было где-то в центре острова, до того как подразделения батальона попали в «огневой мешок». Я остановился, чтобы устранить неисправность. Начальник штаба капитан Проша со связными продолжат продвигаться вперед. Устранить неисправность, не снимая рукавицы, мне не удалось, тогда я снял ее и попытался открыть магазинную коробку, но как только прикоснулся к ней, пальцы правой руки примерзли к металлу, и мне стоило большого труда с неимоверной болью оторвать их от магазинной коробки. Пальцы мои не сгибались, кое-где на них была содрана кожа. Я присел на сугроб и стал снегом растирать пальцы. Товарищи мои ушли вперед. Я остался один. Откуда ни возьмись, появился санинструктор старшина Чернышев. Он спросил: «Что с тобой?» Узнав о произошедшем, присел рядом, достал спирт и начал оказывать мне помощь, растирать пальцы. А дальше случилось нечто невероятное и в то же время довольно удивительное, во что трудно поверить. Я помню только, что почти рядом с нами, где-то сзади или сбоку, что-то ухнуло... Больше ничего не помню. Когда я очнулся и пришел в себя, то сразу не понял, где нахожусь. Ко мне подошел военврач нашей бригады Александр Николаевич Назаренко и спросил: — Наконец-то ожил, как себя чувствуешь? — Нормально, — отвечаю. — А почему я здесь? Овладели ли островом? В медсанбате я находился уже третьи сутки. Голова была тяжелая, болела, плохо слышал, особенно правым ухом. Вот что рассказал мне санинструктор Чернышев. — Как помнишь, я сидел недалеко от тебя, что-то рядом разорвалось, невольно посмотрел назад. Обернулся, а ты пропал... Оглянулся вокруг, нигде не видно. Что за чудо: сидел рядом человек и вдруг куда-то исчез. Затем впереди себя, метрах в восьми, заметил торчащие из сугроба снега валенки. «Ну, — подумал, — все, конец...» Принялся раскапывать, вытащил из снега, осмотрел, ран не обнаружил, послушал — жив. Видно, получил сильную контузию. Потащил на остров Путки-Сари, а оттуда отправил в медсанбат. Вот так ты оказался здесь, а операция по захвату островов закончилась неудачно, с большими для нас потерями... 17 февраля командование бригады посетило медсанбат. Они вели беседу с выздоравливавшими бойцами и офицерами, справлялись о здоровье, настроении. Дошла очередь и до меня. — Ну как самочувствие? — спросил меня полковник И. И. Губаревич. — Сможешь встать в строй? — Я готов хоть сейчас приступить к делу. — Ну вот, это хорошо, а то из штабных работников никого не осталось в строю. Не возражаешь, Александр Михайлович? — обратился он к начальнику штаба бригады полковнику А. М. Досику. — Не возражаю, только пусть он еще сегодня побудет в медсанбате, а завтра его выпишем. В штабе бригады мы с командиром батальона Солопом приступили к формированию батальона из тех, кто остались после боя 15 февраля. Часть роты была сводного состава — из артиллеристов, подрывников, связистов, подразделений обслуживания. Комиссаром батальона был назначен инструктор политотдела бригады политрук Константин Иванович Коваленко. Боевые действия бригады 23 февраля 1940 года 22 февраля командир бригады получил от командующего 15-й армией приказ о начале общего наступления армии 23 февраля. Перед бригадой была поставлена задача захватить и уничтожить противника на острове Петяя-Сари, в дальнейшем организовав оборону на его северной части, наступать на остров Максиман-Сари и захватить его. Бригаде придаются 219-й стрелковый полк и рота танков Т-26 (10). Артиллерия — группа ПП 204-й бригады в составе: 72-й АП, 392-и ГАП, 1-я батарея четвертого погранполка и три орудия ГА 219-го стрелкового полка. Начало атаки в 10 часов 23 февраля 1940 года. В соответствии с этим приказом командир бригады 22 февраля отдал боевой приказ, в котором говорилось: «1. Противник продолжает оборонять острова Максиман-Сари, Петяя-Сари, Вуоратсу. 2. Справа 37-я стрелковая дивизия наступает на материке от Питкяранты в направлении высоты 66.00. Слева никого нет. 3. 204-я воздушно-десантная бригада с 3-м батальоном 219-го стрелкового полка, ротой танков Т-26 захватывают и уничтожают противника на острове Петяя-Сари, в дальнейшем наступают на остров Максиман-Сари. Атака в 10 часов 23 февраля 1940 года. 4. Пятой роте с 5 танками Т-26, 76-мм пушкой, 45-мм орудием. 2 станковыми пулеметами, 2 минометами наступать в первом эшелоне с ближайшей задачей: овладеть южной частью острова Петяя-Сари, в дальнейшем наступать вдоль острова с выходом на его северную часть, после захвата острова организовать его оборону. 5. Четвертой роте с 45-мм пушкой, 2 станковыми пулеметами, 2 минометами наступать за 5-й ротой, очищая остров от остатков противника и развивая успех 5-й роты. 6. Первому батальону 204-й бригады двигаться за 4-й ротой и по захвату острова Петяя-Сари быть в готовности к наступлению совместно с ротой танков Т-26 для захвата острова Максиман-Сари. 7. Третьему батальону 219-го стрелкового полка прочно оборонять остров Путки-Сари с задачей не допустить подхода резервных групп противника с острова Вуоратсу, подавив огневые средства на острове «Зуб». 8. Артиллерия: группа полковых пушек 204-й воздушно-десантной бригады; одна батарея 72-го гаубично-артиллерийского полка, одна батарея 392-го гаубично-артиллерийского полка, одна батарея 4-го погранполка и три орудия 219-го стрелкового полка. Начальник группы — капитан Петров. Готовность — 22 февраля к 24 часам. Артиллерийская подготовка — 40 минут. Задача: 1. Подавить огневые точки противника на юго-восточной и северной частях острова Петяя-Сари, на островах «Зуб» и Вуоратсу. не допуская огневого фланкирования. 2. С 10 часов дать огневой подвижный вал по острову Петяя-Сари с юга на север. 3. Поддержать танками. 4. Одно 76-мм орудие придать 5-й роте, три 76-мм орудия иметь на открытой огневой позиции в северной части острова Путки-Сари с задачей: прямой наводкой очистить от огневых точек и живой силы противника южную часть острова Петяя-Сари и тянуть их в боевых порядках первого эшелона. 5. Танки: исходные позиции — в районе безымянных островов восточнее острова Путки-Сари. Поддержать атаку 5-й роты. Блокировать огнем остров Петяя-Сари с восточной стороны. В дальнейшем быть в готовности всей ротой поддержать атаку 1/204-й ВДБр на острове Максиман-Сари. 6. Отряду Мочалова огнем минометов и станковых пулеметов с острова «Длинный» подавить огневые точки противника по юго-восточной части острова Максиман-Сари. 7. Командный пункт в северо-восточной части острова Путки-Сари, в дальнейшем — в северной части острова Петяя-Сари». В связи с тем, что бригада перешла в подчинение 37-й стрелковой дивизии, были даны заявки на авиацию для того, чтобы она в 9 часов 50 минут поддержала наступление на остров Петяя-Сари, а в 13 часов по вызову нанесла удар по острову Максиман-Сари. Кроме этого, выделила бы один самолет с 6 до 8 часов для прикрытия выдвижения танков на исходные позиции путем патрулирования в воздухе над островом Путки-Сари. По замыслу и организации взаимодействия с танками, артиллерией и авиацией боевые действия по захвату островов Петяя-Сари и Максиман-Сари должны были быть успешными, хотя и нелегкими. Однако когда все было подготовлено, произошли изменения: атаку с 10 часов перенесли на 13 часов, так распорядился командир 37-й стрелковой дивизии через делегата связи. Артподготовку с 9 часов — на 12 часов 30 минут. Все это, конечно, отразилось на дальнейших действиях. В 12 часов 30 минут 23 февраля 5-я рота, посаженная со щитками на сани и буксируемая танками, как десант, выступила с исходного положения в наступление. Выдвигались танки поодиночке. И вместо движения на юго-восточную часть острова Петяя-Сари танковая рота с санями пошла вдоль восточного края острова на его северную часть, подставляя под обстрел бойцов на санях. Так они около 20 минут, растянувшись, дефилировали на северной части острова, а затем повернули обратно на исходные позиции. Поняв, что они ошиблись в направлении, сориентировавшись по курсу, пошли к юго-восточной части острова. Только три танка подошли к переднему краю обороны противника, где были тут же подбиты. Остальные танки самовольно ушли на остров Пусунсаари, по сути, не оказав существенной помощи бригаде в атаке на острова, а наоборот, нарушив весь план действий. Как потом стало известно, личный состав этой танковой роты (10 Т-26) из 11-й стрелковой дивизии не был обучен, слабо ориентировался на поле боя, был без средств радиосвязи. Даже танк командира танковой роты не имел рации. Из уцелевших танков, возвратившихся на остров Пусунсаари, только два были боеспособными. Так, уже на первом этапе наступления хорошо задуманная операция не получилась. Действия наступавших подразделений бригады существенно изменились. Уже к моменту высадки 5-й роты была выведена из резерва 3-я рота 1-го батальона. Ее бойцы, переползая поодиночке и группами, передвигались на южную часть острова Петяя-Сари. 4-я рота, прикрываясь бронещитками, переползая, пошла в наступление за 5-й ротой. При атаке острова Петяя-Сари основные средства противника на островах Вуоратсу, «Зуб» и Максиман-Сари подавлены не были, система огня этих островов в основном сохранилась. Помимо этого, с островов Вуоратсу и «Зуб» противник перебросил до двух взводов резервных групп с огневыми средствами, которые усилили гарнизон острова Петяя-Сари. 3-я и 4-я роты подверглись шквальному обстрелу из станковых пулеметов и минометов. 3-я рота на захваченной ею южной части острова Петяя-Сари, а 4-я рота на льду между островами Петяя-Сари и Путки-Сари несли большие потери. Наша артиллерия поддержки молчала. Противник безнаказанно расстреливал наступавших. К 19 часам 3-я и 5-я роты вели бой на южной части острова Петяя-Сари, а 4-я рота была прижата огнем между островами. Средств связи мы не имели. Управление осуществлялось только посыльными, которые часто выходили из строя, и связь терялась. В бой был введен второй эшелон бригады — один батальон (1 -я и 2-я роты). Он вместе с 4-й ротой захватил южную часть острова Петяя-Сари и несколько продвинулся вперед, продолжая вести наступление без поддержки артиллерии. Она опять оказалась без снарядов. Второй эшелон, введенный в бой, решить задачу по захвату острова не сумел. Резерв бригады был использован полностью. Резервная рота 37-й стрелковой дивизии в количестве 68 человек введена в бой не была, она намного опоздала со своим прибытием. В течение ночи подразделения бригады, отражая неоднократные атаки финнов, удерживали захваченные позиции. Но без поддержки артиллерии не выдержали и в 4 часа 30 минут 24 февраля под сильным давлением финнов начали отход на исходные позиции, понеся большие потери. Командир батальона капитан П. Т. Солоп в этом бою был ранен в бок, но с поля боя не ушел и продолжал руководить подразделением. Комиссар батальона политрук К. И. Коваленко был тяжело контужен и отправлен в медсанбат. С наступлением темноты меня, обледеневшего, бойцы вытащили из проруби и эвакуировали в тыл. Смертью храбрых погибли командир роты старший лейтенант Степан Васильевич Григоренко, старший политрук Николай Константинович Койбийчук, оба посмертно награждены орденом Красного Знамени. В этом бою погибли агитатор А. Неволин, младший командир Сухинин, они посмертно удостоены правительственной награды. Командир саперного взвода лейтенант Константин Алексеевич Тюняев был ранен разрывной пулей в грудь. Многие раненые были сильно обморожены, так как все светлое время суток пролежали на поле боя. Потери бригады в бою 23 февраля на острове Петяя-Сари составили убитыми 325 человек, ранеными — 234 человека. 3 марта в бригаду стало поступать пополнение. Прибыли 6 лыжных эскадронов, из них было сформировано два батальона: 2-й и 3-й. 6 марта частями 37-й стрелковой дивизии были захвачены острова Петяя-Сари и «Зуб». 11 марта командир 56-го стрелкового корпуса комбриг Коротеев от имени заместителя наркома Г. И. Кулика отдал боевое распоряжение: 1. Части 37-й стрелковой дивизии занимают острова Петяя-Сари и «Зуб» и обороняют их с 6 марта 1940 года. 2. 204-й воздушно-десантной бригаде приказано 12 марта занять остров Максиман-Сари. Поддерживать будут танки и артиллерия. Начало наступления — в 10 часов. Исходное положение занять к 8 часам. К этому времени бригада располагалась на острове Пусунсаари, находясь в полной боевой готовности. Боевые действия бригады 12 марта 1940 года по захвату острова Максиман-Сари С 9 часов артиллерия в течение часа вела огонь по огневым точкам острова Максиман-Сари и находящимся на материке в районе «КАЗ». Авиация нанесла бомбовый удар. В период артподготовки начали выдвигаться с исходных позиций танки, а за ними подразделения батальона на лыжах. В 10 часов 1-й батальон бригады атаковал остров Максиман-Сари. Но, несмотря на мощную артподготовку, огневая система финнов полностью подавлена не была. Противник встретил наступавших сильным пулеметным и минометным огнем. Перед островом атакующие, обнаружив минное и проволочное заграждения (спираль Бруно), залегли. Танки атаковали остров в его западной части, преодолели проволочные заграждения, блокировали своим огнем огневые точки противника и стали продвигаться вперед. 2-я рота, воспользовавшись проходами в заграждениях, проделанными танками, атаковала финнов с юго-запада, захватила часть острова. 1-я рота осталась лежать перед заграждениями под огнем противника. Опять подвели танкисты: вместо того, чтобы одна танковая рота шла по восточной части острова с 1-й ротой, она пошла тоже по ее западной части, побоявшись обстрела артиллерии с материка, тем самым подставив роту под огонь финнов. На этот раз в ротах имелись рации РБ, у комбата тоже. Связь со штабом бригады была проводная. Произошел такой эпизод. Командир батальона капитан Солоп мне говорит: «Видишь эту пушистую ель? Там, видимо, сидит «кукушка», нет жизни от нее. Уже нескольких связных подстрелили. У тебя СКС, попробуй снять ее!» Я произвел три выстрела: по центру, выше и ниже. Обстрел прекратился. Наши разведчики потом принесли документы этого финна и в футляре — часы... По рации открытым текстом я стал уточнять обстановку в ротах. Солоп предупредил меня, чтобы я пользовался кодом. Я ответил, что в этой ситуации код ник чему. А тем временем 1-я рота лежит под огнем станковых пулеметов противника. Предложил Солопу ввести в бой 3-ю роту с задачей наступать по центру острова. Он согласился, 3-я рота была введена в бой. Продвижение батальона ускорилось. К 12 часам подразделения батальона освободили треть острова, но были остановлены сильным огнем финнов. Солоп по телефону доложил обстановку командиру бригады и попросил перенести артналет по северной части острова на 12 часов 50 минут и в 13 атаковать финнов. Такой 10-минутный артналет был выполнен, и бойцы с криком «ура» атаковали противника и пошли вперед при поддержке танков. Но здесь появилась наша авиация и стала своими действиями препятствовать продвижению батальона, ведя огонь... по своим. Солоп пытался по рации связаться с авиацией, но бесполезно. На чем свет стоит он ругался в адрес летчиков. В это время к нам подошла какая-то группа в маскхалатах, человек десять. Солоп продолжал вызывать по рации авиацию. Один из группы спросил: — Кто здесь командир? — Ну я, а что вы от меня хотите? — со злобой сказал Солоп. — Я заместитель наркома Кулик. Что вас сейчас сдерживает? Вижу, мой комбат из розового стал бледным и не может сразу доложить обстановку. — Вы успокойтесь, — сказал Г. И. Кулик, — вам что, мешает авиация? — Да, товарищ замнаркома, авиация ведет огонь по своим и мешает двигаться вперед. — Сейчас, товарищ Солоп, я по своей рации дам указание авиации вести огонь по северной части острова. Его радист сумел быстро связаться с авиацией, и она перенесла удар на северную часть острова Максиман-Сари, после чего батальон пошел вперед. Уже к 14 часам батальон захватил три четверти острова и продолжал успешно продвигаться вперед. Я доложил замнаркома Г. И. Кулику, что сейчас батальон ведет бой по уничтожению противника в северной части острова, противник бежит. Г. И. Кулик пожелал нам успешно закончить операцию и покинул остров Максиман-Сари. К 16 часам остров был полностью в наших руках, а к 18 часам была организована оборона силами 3-го батальона 204-й бригады. Часа в два ночи меня разбудил радист и сообщил, что слышал по рации, как финны говорили о каком-то перемирии. — Может, это провокация, товарищ начштаба? Я по телефону позвонил в штаб бригады, но там ничего не знали. Только в 8 часов 13 марта позвонил нам полковник А. М. Досик и сообщил, что получен приказ от 13 марта 1940 года для неуклонного исполнения о том, что в 23 часа 12 марта 1940 года между СССР и Финляндией подписан договор о прекращении военных действий и о мире между обеими странами. На фронте до 12 часов 13 марта творилось что-то невероятное. Части Красной Армии обрушили шквал огня по финским позициям обороны из всех видов оружия. А в 12 часов наступила тишина, ни единого выстрела. Не верилось, что война закончилась. Чувство радости охватило каждого из нас. В архивном документе ЦГАСА, ф. 34980, д. № 400, 1 — 11 было отмечено: «Бригада отлично выполнила поставленную ей задачу». Такую оценку дал замнаркома, командарм 1-го ранга Г. И. Кулик. Потери противника на острове Максиман-Сари: убитых — 70 человек, в том числе два унтер-офицера. Трофеи: станковых пулеметов — 5 шт., пулеметных лент к ним — 85 шт.; ручных пулеметов — 5 шт., магазинов к ним — 200 шт.; винтовок — 100 шт., патроны к ним —70 тыс.; 45-мм пушек — 1 шт., прожекторов — 2 шт.; минометов 81-мм — 4 шт., мин к ним — 160 шт.; гранат — 200 шт., автоматов — 2 шт., патронов к ним — 10 тыс.; телефонных аппаратов — 3 штуки. Наши потери: убитыми — 52 человека, ранеными — 148 человек. За успешные боевые действия, проявленное мужество и отвагу бойцы и командиры 1-го батальона были награждены правительственными наградами. А всего было награждено более ста бойцов и командиров 204-й воздушно-десантной бригады. Советско-финляндская война — это белое пятно в нашей истории. Она длилась 105 дней. Несмотря на преимущество Красной Армии над финнами в пехоте, артиллерии, авиации, сказалась наша неподготовленность, тогда как финская армия была хорошо организована, вооружена и обучена для действий зимой на лесистоболотистой местности, оказалась маневренной, устойчивой в обороне и дисциплинированной. Финны в боевых действиях с нашими частями наступательных порывов не проявляли, а исключительно оборонялись на ранее оборудованных высотках, в складках местности, преимущественно мелкими группами автоматчиков, пулеметчиков. Как средство усиления имели на роту 1—2 миномета. Хорошая лыжная подготовка позволяла им быть подвижными в бою. Но белофинны — трусливы, боятся нашего штыкового удара и гранаты. Достаточно было энергичного активного нажима, и финны, бросая свое вооружение и имущество, бежали. Наши войска были слабо подготовлены к действиям в условиях бездорожья, зимой, в лесистой местности. Оружие отказывало, смазочные материалы при сильном морозе стыли, не соответствовали назначению. Артснабжение было плохим. Разведка наша плохо знала противника, его систему обороны, заграждения и т. п. Взаимодействие наших частей нарушалось, связь была неустойчивой, танки — без раций. ...14 марта мы захоронили в братских могилах наших бойцов и командиров на островах Петяя-Сари и Максиман-Сари, с тяжелой болью в сердце прощались с погибшими в бою. 15 марта покинули остров Максиман-Сари и сосредоточились на острове Пусунсаари, в здании целлюлозного завода. Здесь в те¬чение нескольких дней бригада приводила себя в порядок и готовилась к убытию, к месту прежней дислокации. В Борисполь мы возвратились 31 марта 1940 года... Коротко о себе. Уроженец Донбасса, родился 25 мая 1910 года. В воздушно-десантных войсках служил с марта 1937 года до декабря 1959 года. В 1959 году ушел в запас. В «финскую» войну участвовал в боях в качестве начальника штаба батальона. В Великую Отечественную войну начал воевать под Киевом, Черниговом, Нежином — в 1941 году, а в 1942 году был с батальоном в тылу под Демянском, на Дону, в Сталинграде обороняли тракторный завод, сражался на Курской дуге и т. д. — до марта 1944 года. Затем был отозван на учебу в Военную академию имени М. В. Фрунзе. После ее окончания работал в штабе ВДВ до 1954 года, а затем старшим инспектором по ВДВ в главной инспекции Министерства обороны СССР. Член КПСС с 1940 года. Ветеран Вооруженных сил СССР, ветеран войны и труда, инвалид 2-й группы. Написаны эти строки без каких-либо прикрас на основании подлинных архивных документов, писем и рассказов участников событий. Источник: (2019) Питкяранта помнит! 1939-2019 - Стр.44-61