Протокол допроса от 16 июня 1944 года, И.А. Борисова — Мне приходилось один раз быть на могиле, где хоронил своего сына.

Отчёты, Справки, Протоколы, Акты

Дата: 16 июня 1944 г. Страна: СССР, Карелия Я, начальник отделения НКГБ КФССР, капитан госбезопасности Красильников, по поручению чрезвычайной государственной комиссии по расследованию совершенных злодеяний немецко-финскими захватчиками на временно оккупированной территории КФССР, допросил в качестве свидетеля БОРИСОВА Ивана Алексеевича, 1910 года рождения, уроженца Ленинградской области, Вознесенского района, дер. Кяртино, проживающего в доме №9, железнодорожного поселка, гор. Петрозаводска. Я, Борисов И.А. будучи предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний по ст.95 УК РСФСР, по существу дела желаю показать нижеследующие: В середине ноября 1941 года, при оккупации немецко-финскими войсками д. Кяртино, Вознесенского района, Ленинградской области, вместе с семьей и другими гражданами, не успевшими эвакуироваться при отходе частей Красной Армии, я был взят в плен белофиннами. 1-го декабря того-же года белофинские власти, все русское население, в том числе и меня с семьей водворили в концлагерь №5: гор. Петрозаводска. В упомянутый лагерь фашистские изверги согнали более 7000 мирных советских граждан и творили над ними полный произвол. Лагерь был расположен в железнодорожном поселке и обнесен колючей проволокой в два ряда, высотой не менее двух метров. Обнесение колючей проволокой лагеря производилось самими же заключенными в лагерь советскими гражданами по приказанию лагерной администрации. Начальник лагеря, лейтенант финской армии, фамилии ему не знаю, с первых же дней объявил, что все граждане содержащиеся в лагере являются военнопленными и что нас будет охранять усиленный наряд и охрана с прожекторными установками на вышках. При этом объявил инструкцию фашистского режима по лагерю. Инструкция гласила, что содержащиеся в лагере выходить за пределы лагеря без пропусков и подходить к проволочному заграждению, строго и категорически запрещается. Хождение по лагерю ограничивалось с 6 утра до 7 часов вечера. Было объявленно, что за нарушение этих варварских правил, виновные будут рассматриваться, как пытавшиеся совершить побег из лагеря и к ним будут применяться наказания вплоть до расстрела. Жилищно-бытовые условия в концлагере были созданы исключительно скверные: бараки все переполнены, т.е. в небольшой комнате размещалось от 10 до 12 человек, и в результате такой скученности царила массовая вшивость, бани и прачечной не было, мыла совершенно не выдавалось. Нормы продуктов питания выдавались маленькие, был голодный паек. В 1942 – 43 годах на одного человека в день выдавалось 300 грамм муки с древесной примесью, выдавали гнилой колбасы или селедки 50 гр. на три дня и сахару 10-15 грамм. С такого белофинского пайка наши граждане истощали до неузнаваемости, еле-еле передвигали ноги, а работать лагерная администрация все равно выгоняла, а требовали, чтобы люди выполняли самую разнообразную работу. На работу выгоняли партиями по 100 человек. В 7 часов утра, бригадир выстраивал всех во дворе, производил перекличку по списку, а затем передавал конвоиру – вооруженному солдату из охраны лагеря, который конвоировал к месту работы и обратно. Рабочий день длился до 10 часов в сутки, люди выполняли самую трудоемкую работу, но белофинны за это ничего не платили. Стали платить за работу только во второй половине 1943 года и то мизерную сумму: мужчинам 7 марок, а женщинам 5 марок в день. В период 1943 года и 1942 года, в результате созданных белофинскими властями невыносимых условий содержания пленных, жесточайшего лагерного режима, на почве истощения и заболеваний, в лагере №5 имел место большой процент смертности. Я сам был очевидцев, когда трупы умерших вывозили на подводах два-три раза в неделю. От 25 до 30 гробов, за один раз. Кладбище находилось в «Песках», что в 4-5 км. от расположения лагеря. Мне приходилось один раз быть на могиле, где хоронил своего сына, умершего от истощения, и видел, что в этот раз привозили двадцать гробов, которые уложили в общую могилу-траншею в три ряда и засыпали землей. Родственников умерших допускали для похорон только под конвоем и то не всех. Да, вспомнишь прожитое в лагере время, даже мороз по коже пройдет. Финские военные власти над нами творили, что хотели. Они в точности выполняли инструкции своих правителей: мучили, истязали людей и глумились над ними как хотели. Администрация лагеря, в лице офицера, его помощников предателей и изменников родины Богомолинского, Люботынского и Кольцова, должны будут понести суровую кару за свои злодеяния. Они били пленных граждан, сажали в карцер и всячески издевались. В первый день моего пребывания в лагере, комендант КОЛЬЦОВ целую ночь продержал мою семью на морозе, не давая жилого помещения. Показания с моих слов записаны верно и мне прочитаны Борисов Допросил: нач. отделения следственн. Отд. НКГБ. КФССР Капитан госбезопасности: /Красильников/ Источник: Проект "Места принудительного содержания населения в Карелии в 1941-1944 гг."