«Правда» — В тылу финских «крестоносцев».

Периодическая печать

Дата: 29 августа 1941 г. Страна: СССР (Письмо из Швеции) Финляндский народ переживает горькие и позорные дни. Предатели, стоящие у власти, снова навязали финским рабочим и крестьянам кровавую и губительную войну. Не существует больше самостоятельной и независимой Финляндии. Она распродана оптом и в розницу немцам. На ратушах наших городов развеваются знамена с отвратительным пауком свастики. Гитлеровские дивизии топчут наши поля. Наши фабрики и заводы бездействуют — всех рабочих угнали на фронт. Новые хозяева ненасытны — давай им все больше и больше солдат, продовольствия и фуража. Господа немецкие офицеры отнимают у голодных финских детей последний кусок хлеба. Чиновники ведомства Таннера рыщут по деревням и отбирают у крестьян все дочиста: рожь, картофель, мясо, сено, овес. Немецкие фельдфебели представляют верховную власть в Финляндии, а наши министры и депутаты сейма, лидеры партий и генералы заискивают и всячески выслуживаются перед ними. Продажные финские правители, лишающие даже самого скудного пособия семьи угнанных на фронт финских рабочих и крестьян, не остановились перед тем, чтобы выбросить крупную сумму на выпуск новым изданием бредовой книги Гитлера «Моя борьба», обливающей грязью финский народ. Когда Берлин потребовал разрыва отношений с Лондоном, в Хельсинки долго не задумывались. Английского консула Бэлла, который прожил в Хельсинки свыше 20 лет, грубо удалили из страны, а вместе с ним еще 120 английских граждан. Финским денщикам Гитлера показалось, что английская речь режет ухо представителей «высшей расы», и вот последовал указ: из'ять из продажи все английские книги и переводы с английского, запретить во всех учебных заведениях преподавание английского языка, за слушание английского радио строго наказывать. Отныне один иностранный язык имеет право на существование — немецкий. Даже шведский язык преследуется. Недавно все шведские жители Хельсинки получили анкеты на финском языке. Власти уведомили, что впредь все делопроизводство будет вестись исключительно на финском языке. Правительственный орган «Ууси Суоми» требует официального присоединения Финляндии к «оси». Финляндия, цинично заявляет эта газета, должна стать протекторатом Германии. Сигнал дан. Лапуасцы подхватили его. Фашистский листок «Аян суунта» требует роспуска всех партий, за исключением, конечно, самих лапуасцев, ликвидации сейма, установления военной диктатуры. Война длится только третий месяц, а уже десятки тысяч финнов погибли в «крестовом походе». Солдатская газета «Асевели» меланхолично заявляет: «У нас нет повода для хвастовства. За каждый клочок земли ведется жестокая борьба, стоящая огромных жертв». Все школы превращены в госпитали, а раненые все прибывают и прибывают. Во имя чего гибнут рабочие, крестьяне и рыбаки Финляндии? Бредовой идеей «Велико-Финляндии» можно вскружить головы разве шюцкоровцам, чернорубашечникам и лапуасским мясникам. Но народ не проведешь этим. У нас и так много пустой земли, говорят финны. А чем кончались походы «Велико-Финляндии», должны особенно хорошо помнить нынешние правители, неоднократно битый фельдмаршал Маннергейм и его генералы Валлениус, Мальмберг, Сихво и другие. Ни Таннер, ни Рюти своими призывами к единству и речами о величии Финляндии не успокоили народ. Правительство проводит по всей стране «праздники единства», на которых ораторы — министры и лидеры партий — истошно вопят о необходимости «напрячь все усилия для победы Финляндии и Германии, для завоевания Восточной Карелии и победы над большевиками». Но народ остается глухим к этим призывам. Близится третья для Финляндии голодная зима. Засуха выжгла поля. Убирать нечего и некому. В стране иссякли последние запасы продовольствия. Помощи ждать неоткуда. Никто уже больше не надеется на помощь «северных братьев». Продовольствие из Дании и Швеции отправляется в первую очередь в Германию. Цены взвинчены до крайности. Кочан капусты стоит 12 марок, килограмм картофеля — 6 марок — это двухдневный заработок рабочего. Невозможно даже достать простой салаки. Вороны и чайки, — и те стали редкостью. «Да, — вздыхает газета «Або ундерретельсер», — раньше были чудесные времена, был мир, выпадали дожди, у нас были моторные лодки, лошади и достаточно пищи. 100 марок казались страшно большими деньгами, а салака — простой пищей». Ропот недовольства становится все громче. Ежедневно поступают известия о массовых актах саботажа, диверсиях, дезертирстве, убийстве германских солдат. Все решительнее заявляют свой протест семьи финских солдат, обреченные на голодную смерть. Трудовая повинность, об'явленная властями, фактически сорвана. По вынужденному признанию газет, «о нежелании финского населения отбывать трудовую повинность сообщается с разных концов страны». Владелец лесного склада в Лааритсала Фердинанд Присканец поджег свой склад, чтобы лесоматериалы не достались немцам. В Лахти арестован продавец газет за антифашистские выступления. Бастуют металлисты, текстильщики, деревообделочники. Недавно строительные рабочие Або провели успешную забастовку, требуя повышения заработной платы. Жители Аландских островов уклоняются от воинской службы. Приказ Маннергейма об организации местного шюцкора не выполнен. Ни один человек не согласился вступить в ряды шюцкоровцев. Вся продажная печать обрушилась на «непокорное» население островов, обвиняя аландцев в «приходском патриотизме». Народ сам чинит суд и расправу над немцами, ведущими себя в Финляндии, как в оккупированной стране. Прибывшие с фронта рассказывают о столкновениях финнов с немцами на фронтах. Недаром Маннергейму пришлось специально выезжать на немецкий участок фронта для улаживания споров между финскими и германскими офицерами. Финские солдаты голодают. Сержант Пэр Юлофсон рассказывает: «Пищу солдаты в основном добывают сами, — глушат ручными гранатами рыбу и выкапывают картофель с огородов». Финский народ помнит наглую песню германских солдат, занимавшихся в 1918 г., как и сейчас, грабежом мирного финского населения: «Не украл, не купил и никто не подарил — все получил». В душах банкиров, торговцев, генералов и фабрикантов проснулся страх перед народом. Им памятен 1918 год, год первой финляндской революции. Недаром Таннер, успешно состязающийся с фашистами, вопит об искоренении «оппозиционеров». Но гнев Таннера напрасен. С оппозицией всей Финляндии ему не так легко справиться. Маури Лихтонен. Август. Стокгольм. Источник: «Правда» №239, 29 августа 1941 года