«Правда» — На процессе в Хельсинки.

Периодическая печать

Дата: 14 декабря 1945 г. Страна: СССР Нет, ничего не изменилось в характере и атмосфере суда в Хельсинки. Так же, как и в предыдущие дни, в вестибюле и коридорах прогуливаются преступники, которых финский сейм признал необходимым держать в тюрьме. Ваше удивление постепенно переходит в возмущение. Ваша совесть чувствует себя оскорбленной, когда председатель суда обращается к от’явленным финским фашистам не иначе как: «Господин президент Рюти» или «Господин директор-распорядитель Таннер». Когда Рюти встал, чтобы произнести свою речь, председатель предложил ему выступать сидя — как бы бедняжка Рюти не устал. Рюти не жаловался ни на болезни, ни на свои недуги. От благосклонного к нему отношения он только еще больше наглеет. У вас создается впечатление, что никто не хочет ссориться с Рюти, хоть это наиболее мрачная и зловещая фигура, бросившая Финляндию к ногам Гитлера, — недаром финский народ прозвал его теперь преступником номер один. Вот уже два дня Рюти произносит свою защитительную речь. В самом начале она чем-то напомнит вам туманный и высокопарный бред бесноватого Гитлера. Его финский ученик недалеко ушел от него. Вот как Рюти, например, об’ясняет суду причины мировой войны: «Недавно закончившаяся мировая война есть грандиозное природное явление, вызванное историческими, национальными, экономическими, идеологическими и биологическими причинами, которые с непреодолимой силой увлекают за собой в водоворот страны и народы, совершенно независимо от того, что они сами желают». Оказывается, виноват не он, Рюти, и не другие преступники, а какая-то мистическая сила, которая уж, конечно, неподсудна финскому, даже особому суду. Все та же мистическая сила бросала финские войска в наступление на Карелию и Ленинград и по велению той же силы Финляндия замкнула с севера блокаду Ленинграда, пытаясь вместе с немцами задушить голодом великий город. И все та же мистическая сила была преградой на пути к миру — ведь главный обвинитель, канцлер юстиции, доказал на процессе, что по крайней мере восемь раз к Рюти обращались с предложением выйти из войны. Рюти же все отвергал или всех обманывал. Рюти уверял и сейм, и народ, что Финляндия сохраняет нейтралитет, но уже задолго до войны тайно пропустил в Финляндию немецкие войска. Это уже доказано на суде не мистикой, не ссылками на биологию или стихию, а неоспоримыми документами. Рюти клялся, что у финнов нет никаких общих интересов с Германией, а в то же время шел на военный и политический сговор с немцами. Еще до войны Рюти сел в одну телегу с Гитлером, и этого дало повод «фюреру» в так называемом «плане Барбаросса» указать, что северный фланг германских вооруженных сил будет прикрывать Финляндия. А ведь «план Барбаросса» был составлен еще в 1940 году. Нет, за годы войны народы много испытали и многому научились. Рюти их уже не обманет. Они только убедятся, что Рюти неисправимый фашистский лжец. Но даже не это смущает в речи «господина президента». Поражает иное: как мог финский суд теперь, в сорок пятом году, допустить, чтобы фашист Рюти использовал процесс как трибуну для антисоветской пропаганды. Ведь речь Рюти всем острием была направлена против СССР. Хоть вначале Рюти и поклялся, что во всей своей деятельности он стремился к дружбе с СССР, но вскоре проговаривается совсем о другом. Рюти цитирует речь Уэллеса в Вашингтоне, произнесенную на следующий день после начала войны. Уэллес указывал, что всякое сопротивление против гитлеризма, всякое собирание сил против гитлеризма способствуют ускорению возможного свержения гитлеровских главарей Германии и, таким образом, действуют в пользу защиты и безопасности США. Но, процитировав речь Уэллеса, Рюти с циничной и злобной откровенностью произносит: «Эта декларация мистера Уэллеса вполне подходила к нам с той разницей, что вместо Германии главной опасностью для нас была Россия». Весь набор неслыханной антисоветской клеветы, которой мог бы позавидовать Геббельс, изрыгается преступником Рюти на процессе. Рюти клевещет на русский народ, который не раз приходил на помощь и не раз спасал Финляндию. Рюти обливает грязью наших лучших людей, наших государственных деятелей. Никто на суде не решается его прервать, хоть все знают, что не для того, чтобы выслушивать эту черную и грязную ложь, финский народ требовал суда над преступниками войны. Лишь на второй день канцлер юстиции обращает на это внимание суда. Он ничего не требует и ничего не предлагает. Но только просит обсудить — не следует ли выслушать Рюти на закрытом заседании. Суд удаляется на совещание и через два часа возвращается и просит Рюти продолжать, но ничего дурного не говорить о России. Это произносится в весьма мягкой форме, как будто дело происходит не на судебном процессе, а за круглым столом в салоне, и кого-то укоряют за то, что он нарушает салонную корректность. Рюти улыбается и, не обращая внимания на замечание председателя суда, продолжает в том же духе свою речь еще два часа. Удар молоточка председателя еще раз прерывает Рюти. Он оглядывается вокруг, как бы в поисках поддержки. Суд удаляется вновь и через час возвращается все с тем же решением — продолжать речь, но ничем плохим не поминать свободолюбивые нации. Но Рюти не придает никакого значения и этому замечанию. Конечно, Рюти, как и Таннер, — достойный подручный Гитлера. Массивные фолианты неоспоримых документов, зачитанных обвинителем на процессе, это доказывают с полной ясностью. Все силы подлинной финской демократии помогают разоблачить этих изворотливых убийц, обстреливавших Ленинград в самые тяжкие времена жизни этого героического города, пытавшихся удушить его жителей голодом, а теперь на суде прикидывающихся «жертвами сложных международных отношений». И напрасно защитник Рюти — Прокопе, тот самый Прокопе, который во время войны был изгнан из Америки, где он занимал пост финского посла, — теперь утверждает, что в Хельсинки судят не квислинговцев и не предателей. Нет, здесь судят именно фашистских предателей народа, ввергнувших Финляндию в войну, заключивших союз с Гитлером, шедших с ним рука об руку. Именно поэтому финский народ требовал и требует суда над ними. И все свободолюбивые народы ждут, что суд этот будет скорым и справедливым и никому не будет позволено превратить этот суд в фарс. А такие попытки делаются. Преступники все еще приходят на процесс как почетные гости, они разгуливают на свободе. Да и вся обстановка в Доме сословий в Хельсинки не имеет ничего общего даже с обычными процессуальными нормами, принятыми в финском суде. Это вызывает не только возмущение всех честных людей, но и естественную тревогу. Если на суде не хотят ссориться с Рюти и Таннером, то это об’ясняется, конечно, не просто личными симпатиями к ним. Очевидно, кто-то сочувствует той политике, которую они проводили, потому что политика осуществляется через людей. И оберегая людей, в то же время оберегают политику, которую они олицетворяют. Кому же нужна в Финляндии фашистская политика Рюти—Таннера? Только темным силам реакции. А они-то меньше всего заинтересованы в дружбе Финляндии со всеми свободолюбивыми демократическими нациями, в их доверии. Процесс в Хельсинки может эту дружбу и доверие укрепить, но он может их и подорвать. Этого не следует забывать финским судьям. Но вот уже проходит седьмой день процесса, и вы покидаете Дом сословий в Хельсинки с горечью и недоумением. Кивимяки, тот самый Кивимяки, который, будучи послом в Германии, требовал: «Для победы нужно больше усилий Финляндии. У нас нет своей особой дороги от Германии» — Кивимяки теперь прогуливается по проспекту, как будто никакого процесса над ним и нет в Хельсинки. Кто-то назвал его на суде «зловещей тенью Гитлера». Кто знает, может быть, это относится не только к нему? //О.Курганов. Суд над виновниками войны в Финляндии ХЕЛЬСИНКИ, 13 декабря. (ТАСС). Вчера суд по делу виновников войны в Финляндии продолжал слушать речь обвиняемого Рюти. Рюти настойчиво обходит данные обвинительного заключения и представленные суду документы. Сегодня Рюти закончил чтение своей речи. После этого председатель спросил подсудимого, что же говорилось в полученном им письме Гитлера от 26 июня 1941 года и где это письмо находится? Рюти, сильно смутясь, ответил в бессвязной форме, что он не помнит содержания письма и не знает, где оно находится. Главный обвинитель Тарьянне, отвечая на обращение к нему председателя суда, сказал, что он выступит с замечаниями относительно речи Рюти после более тщательного ознакомления с нею. Защитник Рюти Прокопе просил суд вызвать в качестве свидетеля бывшего посланника Финляндии в Стокгольме Васашерна. Источник: «Правда» №296, 14 декабря 1945 года